— Да вот так. — ухмыльнулся Леонид, — послал всех на три буквы, открыл окошко, и ушёл.

Дослушивать я не стал, а не теряя времени выскочил на улицу, запрыгнул в машину, и поехал на аэродром.

Если куда и мог уйти дядя Саша, так только туда.

Ворота были открыты, и махнув охране, я проехал прямо до самолёта. Дед сидел в кабине, а вокруг кукурузника суетились мужики из слесарки.

— Ты как себя чувствуешь? — поднялся я на борт.

— Нормально. Дышать только трудно, а так ничего, терпимо...

Я бы может и поверил, но бледная кожа и синюшные губы говорили об обратном.

— Я ребятам объяснил что к чему, — едва слышно продолжил дядя Саша, — Вот, тут чертежи. — протянул он мне несколько сложенных вдвое листков.

Я мельком просмотрел их, не чертежи конечно, скорее эскизы, но изображено всё очень понятно.

— Ты с мужиками поговори, а я посплю пока. — не поворачивая головы, прошептал дед.

Не теряя времени я вышел, и подозвав двоих из снующей возле самолета бригады, вытащил из уаза носилки.

— Давайте, на счёт три поднимаем, и укладываем его. — дядя Саша уже вырубился, но пока дышал.

— Раз, два, три! — аккуратно достав деда из кресла, мы уложили его на носилки и вынесли из самолёта.

В больничке нас уже ждали, кто-то из охраны предупредил по рации, и не дожидаясь пока мы вытащим его из машины, прямо на месте сделали ему несколько уколов.

— Что с ним? — спросил я Аню, когда она появилась на пороге палаты в которую увезли деда.

— Непонятно пока. Как он вообще умудрился уйти...

Вопрос был конечно больше риторический, поэтому ответа она не дождалась, и ушла, закрыв за собой дверь.

Ну а я сел в машину и вернулся к самолёту, где почти целый час обсуждал с бригадиром слесарей возможность установки оружия.

Первое из того что хотел поставить дядя Саша, — пару курсовых пулемётов на крыльях, забраковали сразу, — потому как сложно, долго, и не особо нужно. Пулемёт под брюхом тоже не впечатлял, — в первую очередь так же из-за сложности установки, а вот люк в крыше для наблюдения за тылом и велением огня при необходимости, бригадир пообещал к вечеру сделать, чему я очень обрадовался.

Оставалось повытаскивать оставшиеся в фюзеляже и крыльях стрелы, заправить бензин, долить масло, где нужно проверить давление, и можно лететь в очередной рейд, теперь уже примерно зная что нас может ожидать.

Единственная проблема — заканчивающийся бензин. Если мне не изменяет память, в ангаре оставалось всего три бочки, да ещё две стояли на складе в виде нз. Итого тонна, а это всего шесть часов полёта, и если за эти часы ничего не изменится, мы вообще лишимся возможности подниматься в воздух.

— Слушай, — обратился я к бригадиру слесарей, вспомнив про задумку с дельтопланами — а если к вам человечка одного направить, ему сделать надо кое-что, поможешь?

— Да не вопрос. Направляй, помогу конечно, чем смогу...

— Тихо! — прервав его на полуслове, замер я. — Ты слышишь? — мне показалось что где-то далеко гудит самолёт.

Бригадир прислушался, постоял немного в оцепенении, но отрицательно помотал головой.

— Неа, не слышу.

Но я-то слышал, очень слабый, гораздо слабее комариного писка, но звук точно был.

Звук заглушался ветром, и я уже хотел было залезть на фюзеляж кукурузника, рассчитывая что наверху будет получше, так же вдалеке загрохотал пулемёт.

— Теперь слышу! — воскликнул бригадир, — и ткнув рукой в сторону западных постов, — еще громче добавил, где-то там стреляют!

Судя по приглушенности выстрелов стреляли не на периметре, а гораздо дальше, скорее всего сработал один из выставленных на реке постов.

Не теряя ни секунды, я запрыгнул в салон уаза, и развернувшись на пяточке, вдавил педаль газа.

Вариантов проезда было два; один напрямик вдоль реки, но там дорога и так убитая, а после дождя вообще непролазно, и другой в объезд через периметр. Дольше, но зато гарантировано доеду. Естественно я выбрал второй вариант, и больше глядя в небо, чем на дорогу, собрал все имеющиеся кочки.

Машину трясло, всё грохотало и летало по салону, но скорость я не сбавлял, боясь не успеть.

И мои усилия не пропали даром, когда перескочив мостик через ров и преодолев насыпь, я выехал в чистое поле, то в небе, почти прямо по курсу, заметил планирующий в противоположную сторону от села самолёт.

Слегка дымясь, он быстро снижался, и должен был сесть где-то километрах в трёх от того места где я сейчас находился.

Расстояние приличное, но даже так я видел что он не похож ни на один из тех что встречались мне. Небольшой, даже скорее совсем маленький, это был совсем другой самолёт: биплан с неубирающимся шасси, но гораздо меньше и изящнее кукурузника.

Снижаясь, он сбрасывал скорость, а я наоборот, только разгонялся, держа курс не прямо на него, а на то место куда он предположительно должен был сесть.

О том что будет потом, когда он приземлится, я не думал. Судя по размерам кабины народа там немного, но как они себя поведут, одному богу известно.

Но тут, внезапно, когда до земли оставалось каких-то десять метров, он резко клюнул носом, и не удержавшись, спикировал вниз.

Я даже не совсем уловил этот момент, настолько неожиданно всё случилось, только что летел, и вот уже запчасти по полю разлетаются.

Громко выругавшись, и в сердцах стукнув по рулю, я сосредоточился на дороге. Машина то и дело пробуксовывала и попадая в раскисшую глину, крутила задом.

Пилотов я не жалел, а вот за самолет было обидно. Пока ехал, уже мысленно затрофеил его, и смотреть на крушение своих, едва зародившихся, надежд, на самом деле было очень больно.

Нос вместе с двигателем вырвало и отбросило далеко в сторону, крылья сломались, и нелепо выгнувшись, торчали под неестественными углами. Вырванное колесо шасси проскакало как мячик и плюхнулось где-то ещё дальше носа. Хвост лежал метров за сто от фюзеляжа, который надломился, и активно дымя, грозил загореться.

Опасаясь взрыва, близко подъезжать я не стал. Остановил уазик на безопасном расстоянии, и закинув за спину автомат, двинулся к месту крушения.

Глава 14

Судя по практически неповрежденному фюзеляжу, не считая оторванного носа, шансы на выживание у пилотов были. Кабина помялась, немного дымила, но дым шел не изнутри, а как-то снаружи. Боясь не успеть, я побежал, каждую секунду ожидая что сейчас что-нибудь взорвётся.

Когда до цели оставалось метров сорок, ветер подул в мою сторону, и тут же сильно запахло бензином — из спрятанного в крыле пробитого бака, текла тоненькая струйка, и на земле уже образовалась приличных размеров лужица.

Подбежав вплотную лежащему на боку фюзеляжу, я остановился, открывшаяся от удара овальная дверь оказалась под приличным углом, и чтобы попасть внутрь, мне надо было как-то забраться наверх. Недолго думая, я скинул автомат на землю, и подтянувшись на руках, заглянул внутрь.

Повсюду дым, плохо видно, и нечем дышать. Но пилоты на месте. Один на полу, второй пристегнут в кресле.

Отдышавшись, и кое-как найдя опору для ног, я смог сесть на край борта, свесится вниз, и ухватить того что лежал на полу.

Понять жив он, или нет, я не мог, поэтому просто вытягивал. Точнее пытался вытянуть, человек вроде некрупный, но достаточно массивный, плюс ещё похоже зацепился за что-то.

Осознав что всё равно придётся лезть внутрь, я оставил бесплодные попытки, и вдохнув чистого воздуха, перевалился через порог, оказавшийся теперь бортом.

Судя по неестественно вывернутой шее лежащего на полу, спасать его уже поздно, а вот второй, тот что в кресле, кажется чуть шевельнулся.

Дым разъедал глаза, хотелось вдохнуть, но я терпел, практически на ощупь расстегнул ремни, сгреб его в охапку — и мельком удивляясь с какой легкостью всё получилось, вместе с ним выбросился наружу.

Высота небольшая, но упал не совсем удачно, — хорошо ничего не сломал. Поднялся кое-как на ноги, закинул лётчика на плечо, и замечая как огонь подбирается к луже бензина, ломанулся прочь.