— Какая у нас будет неприятная смерть… — поморщившись, заметил Кот.
— А вы их тащите паровозиком! И постарайтесь не слиться! — огрызнулся Борборыч. — Хватит ныть… Весь посёлок работал на наш хомячий план.
— Давайте я первым в цепи встану? — предложил я. — Попробую их провести по лесу, пока нас не съели. А вы заготовьте такие штуки, с которыми Клоп на пальмы залезает. Попробуем скрыться на деревьях!
Так мы и поступили. Я стоял и смотрел на копошащийся меховой ковёр в лесу, яростно сжимая деревянный кол в руках. Шорты, доспехи, оружие — всё осталось в посёлке. Сексапильные трусы, кол и моя вкусная тушка — вот всё, что имелось в наличии. И когда в темноте сотни красных глаз уставились на меня, я побежал как марафонец — с той лишь разницей, что по пути меня хлестали все встречные тонкие ветки и молодые побеги в лесу.
Группа игроков атакована млекопитающими — хищный хомяк дологнисский.
Хомяки не отставали. Они не очень хорошо прыгали, да и вообще были немного неуклюжими — как маленькие, но гордые медвежата — однако умели развивать просто фантастическую скорость. Хорошо, что пока не визжали… Но всё ближе и ближе ко мне раздавался топот ножек и угрожающее:
— Т’чк…т’чк… т’чк…
— Борборыч, беги! — приглушённо крикнул я, пробегая мимо того места, где стояло следующее в цепи звено.
Забег мы продолжили в паре, а потом — в тройке. К лагерю бандитов по тёмному лесу мы прибежали уже всем составом. Если вначале хомяки отставали от нас метров на пятьдесят, то теперь они буквально дышали нам в спину. И то один, то другой начинал тихо, но жутко повизгивать…
Умирать не хотелось… Тем более, такой глупой и позорной смертью. С разбегу я наскочил на пальму, так и не успев надеть приспособы для лазания — и рванул по стволу наверх. Если бы хомяки были ближе, я, наверное, открыл бы в себе способность летать. Кол я зажал в зубах — ведь больше девать его было некуда. Одна особо прыткая тварь успела до меня допрыгнуть, вцепившись в ягодицу. От боли я тихонечко завыл, но стряхивать гадёныша времени не было. Волна хомяков накатила на наши пальмы и попыталась залезть. Тут-то и пригодились колья, которыми было удобно спихивать карабкающихся хищников. Тем же «гвардейцам», кто оружие при забеге бросил — Коту, Барэлу, Кадету, Дну и близнецам — пришлось отбиваться ногами.
Вы нанесли урон млекопитающему — хищный хомяк долгонисский 101
Жизнь млекопитающего — хищный хомяк долгонисский 1399/1500
К счастью, хомяков было так много, что ни одного нашего тайного бойца я так и не убил: повторно они просто не успевали залезть на дерево. И всё бы ничего, но до бандитского лагеря было ещё метров тридцать, а хомяки скопились вокруг нашей команды и продолжали бесплодный штурм. Некоторые снова начали повизгивать, не в силах добраться до наших вкусных тушек, но пока слишком уж тихо…
Весь план спасло любопытство вражеских дозорных. Один из них, самый смелый, решил проверить, что там за странный шум раздаётся в темноте. С факелом наперевес он подошёл поближе и, заметив нас, закричал:
— Эй! Вы чего там делаете? Что происходит?
Вот это он сделал зря… Хомяки немедленно повернулись к новому источнику звуков и внимательно уставились на него красными глазами. Картина была весьма впечатляющей, даже в свете факела. Бандит начал тихонько подвывать и пятиться.
— Стручок, чё там? — крикнул его напарник.
— А-а-а… а-а-а…
— Чё? — переспросил напарник.
Я воспользовался моментом, скуля как побитая собака, отодрал хомяка от задницы и прицельно запустил им в бандита. И вот тут хомяки, наконец, завижали в полную мощь — сразу все хором. Бандит с воплем отмахнулся от моего своеобразного снаряда, успел развернуться — и попытался уйти, когда на него навалилась пушистая и беспощадная волна. И пока одни с хрустом подъедали несчастного, остальные прокатились по пляжу дальше и стремглав ворвались во вражеский лагерь.
— Тревога!!!
Бандиты успели проснуться, но дальше оборона пошла из рук вон плохо. На каждом повисало по два-три плотоядных грызуна, не давая времени сосредоточиться. А из темноты подтягивались всё новые и новые твари… Про нас хомяки сразу забыли. Мы с «гвардейцами» спустились с пальм, когда под ними не осталось ни одного хомяка — и опрометью рванули в сторону посёлка. Ну а я просто очень активно хромал, зажимая рукой полупопие. За нами, воспользовавшись суматохой, рванула и часть рабов — тех, кого не съели в первую минуту: кто-то успел забраться повыше, кто-то просто сразу рванул в сторону.
За нашими спинами на фоне костров шла жестокая битва хомячков и бандитов. И первые явно побеждали, пользуясь внезапностью нападения, природной яростью и терзающим их маленькие пушистые тушки чувством голода…
Поздравляем, вы показали зрителям, что значит первобытная смекалка.
Вам присваивается 1 °CО (свободных очков) характеристик!
Система засчитала достижение, потому что видео в галактической сети продолжает набирать просмотры. Лучший комментарий на текущий момент: ещё не выбран.
Бог ты мой, я уже и забыл о наблюдателях… Давненько они себя не проявляли! И ведь фактически это была единственная награда за нашу славную победу над врагом. Весь опыт и плюшки на этот раз перепали боевым хомякам. Зато в крепости нас встречали как героев. И беглых рабов, в том числе. Обработали раны, накормили остатками морковки и выслушали рассказ о нашем геройстве, вернули себе одежду, оружие и опыт… Мы ещё долго стояли и следили за тем, что происходит у бандитов. Но спустя пару часов те слились полностью…
День тридцать пятый!
Вы продержались 34 дня!
Во вражеском лагере к моменту появления системного сообщения воцарились темнота, тишина и хомяки… Которых утром ещё придется шугать, чтобы набрать трофеев! А ещё надо будет увести всё стадо как можно дальше — чтобы больше никогда не встречаться с этими няшными тварями ни ночью, ни днём…
Глава 4. Простые решения
Есть такое старое наблюдение: беда не приходит одна. А я скажу вам так — беда вообще не ходит, а летает. Да не одна, а с целой стаей мелких гадостей. И в этом процессе имеются все признаки сезонности: совсем как в миграции животных и обострениях у сумасшедших. И когда косяк бед пролетает у тебя над головой, активно загаживая округу неприятностями, не стоит удивляться тому, что всё у тебя из рук валится, встаёшь ты стабильно не с той ноги, а окружающие на тебя ещё и обижаются, хотя самое время было бы пожалеть.
Встал я не с той ноги. Преотвратному настроению способствовала низкая облачность, порывистый ветер, следы лёгкого океанического тремора в виде ревущих валов высотой в шесть-семь метров… и пересоленное близнецами мясо. Жестоко пересоленное! До слёз пересоленное.
— Братцы! — утирая слёзы, спросил я. — А это что, а? Любовь накрыла вас двоих?
— Не нравится? — удивился Толстый.
— Не ешь! — обиделся за двоих Вислый.
Не я один встал не с той ноги. И поскольку я не собирался жалеть близнецов, то и они меня тоже жалеть не стали.
— И вообще, сам себе мясо жарь! — заметил Толстый.
— А можно и на всех, раз такой умный! — поддержал его Вислый, и оба показали мне язык, убрав подальше приготовленные кусочки мяса.
Надо ли говорить, что первая партия моего мяса пригорела, а вторая оказалась пересолена не меньше, чем у близнецов? Потому что с этой выпаренной морской солью — ещё поди разберись, сколько солить! Конечно, надо сказать спасибо, что такая есть… Но в любом случае, соль для завтрака тоже вчера выпаривали близнецы.
Естественно, в глубине души я понимал, что есть и моя толика вины перед братьями… Поэтому я не стал им тыкать ещё и плохой выпаркой соли. Но я же не могу вот так сразу, в плохом настроении, взять и признать это… И, может быть, я извинился бы перед братьями в любой другой день — но только не сегодня, когда встал не с той ноги. В общем, я поступил как истинный житель большого города начала двадцать первого века. А именно, сбежал от проблем.