Исмаилу понравились взгляды Розгальда относительно жизни. Он зауважал его ещё больше, чем в те времена, когда просто был наслышан о нём.
Труве уже подготовил врата. Объединённая армия стройными рядами маршировала за своими предводителями в ослепительно сияющее облако.
Многие из них уже никогда не вернутся к своим родным. И каждый это знал и про себя надеялся, что это будет не он сам.
Глава 18
*Восточный Манкольм. Крепость Килн*
Перед глазами короля Дормана величаво возвышались стены угрюмого и щетинистого Килна. Нутро их было выполнено из прочного песчаника, покрытого рустовкой. Наружность же состояла из неприветливого и тяжело преступного кварцитового камня.
Крепость опоясывал глубокий ров, заполненный водой. Вход был только один — через подъёмный мост. С высоты опасно смотрели бойницы, укрытые свинцовыми решётками для защиты своих хозяев во время обстрела.
Мост был поднят, и железные ворота были закрыты прямо в тот миг, как орки заметили в поле появляющийся гигантский портал. И на берегу остался лишь один защитный форт, потерявший связь с крепостью. Необходимо было взять штурмом сначала его, чтобы во время атаки Килна в спину не летели стрелы с башни форта.
До ушей дорманцев и вампиров доносился звон предупреждающих колоколов и размытые крики орчьего гарнизона.
Розгальд несколько минут ходил из стороны в сторону, внимательно всматриваясь в сооружение. Ему было необходимо ещё раз обдумать тактику осады перед тем, как раздавать приказы.
Он очень сильно на себя злился, что ни разу сам не посещал Килн. А ведь это знаменитая крепость. Сколько стихов написано народами про сражения за неё. Розгальд, конечно, нашёл в библиотеке записи архитекторов и видел необходимые изображения. Но это мало чем могло помочь. Ведь она после каждых битв достраивалась и видоизменялась. Идти на Килн, не побывав в нём — это всё равно, что сказать новорожденному слепому котёнку, как добраться тому до матери-кошки чтобы пососать молоко.
Король развернулся к своим войскам. Лицо его совершенно ничего не выражало, будто он всë ещё находился в своих размышлениях. Он уже собирался обращаться с речью, но ему стало не по себе. Розгальд был мудр и решил для начала переговорить с Исмаилом. Хотя правитель Дормана имел полное право, чтобы единолично управлять смешанной армией, так как это он пригласил вурдалаков и пообещал им вознаграждение. Но всë же он понимал, как ущемляется мужская гордость. Было бы не совсем тактично, если бы Розгальд руководил один. Исмаил бы в таком случае чувствовал себя униженным перед своим народом. Поэтому король Дормана подошёл к князю и рассказал ему тактику. Тот её одобрил. И они по очереди раздавали приказы. Это было разумно. Союзники должны ощущать себя абсолютно на равных условиях. Это их объединит ещё больше, а следовательно, сделает сильнее в бою.
— Господа! Мы с Исмаилом будем обращаться ко всем вам. Поэтому, дорманцы, вы точно также будете сейчас исполнять указания Исмаила, как и мои. А войско Исмаила будет исполнять и мои приказы. Итак. Всем арбалетчикам занять позиции позади лучников, на возвышенности! И ждать моей команды! Первый легион, немедленно начинайте приступать к сооружению деревянных башен с перекидными мостами! Тщательно укройте их коврами из канатов, чтобы никто сегодня в них не пострадал от камней и стрел орков. И по возможности завесьте лицевую сторону невыделанными сырыми шкурами.
— Второй легион приступает к сооружению крытых передвижных котов! — подхватил передачу указаний Исмаил. — Третий легион, вы же начинайте делать фашины из прутьев и досок. А как закончите, помогайте остальным.
— Четвëртый легион, подвозите бомбарды к форту и настраивайте! После того, как ворота будут пробиты, врываемся внутрь!
Правитель Дормана завершил отдачу приказов и восторженно глядел на то, как воины быстро, но без суеты делают свою работу. Во всëм этом была особая красота. Дорманцы и вампиры кружили ровными спиралевидными полосами по ещё холодному и неупоенному кровью полю. Словно в прямом смысле рисовали своими телами исторические картины.
— Розгальд, а что это за бомбарды? Я таких не встречал, — полюбопытствовал Исмаил и вырвал того из созерцания.
— Это новый вид оружия. Ещё мой брат, когда был жив, отдал указ мастерам для разработки. Процесс трудоëмкий. Сначала пушки делали из железа, но вскоре научились лить из чугуна и стали. Снаружи они скреплены железными пластинами. Когда я их испытывал, заняв престол, они ещё стреляли камнями. Толку было мало. Камни крошились и не пробивали крепкую кладку. Да и пушки были неподвижны и куда больше. Но всё довольно быстро удалось улучшить. Снаряды тоже стали отливать из чугуна. Уменьшили бомбарды в размере и установили на тележки с колёсами. Чугун не сломается и пробьёт стены этого форта за считанные минуты. И летят такие ядра гораздо дальше, и скорость у них выше.
— А зачем ваши люди разводят огонь?
— Чтобы пушка заработала. Ты сейчас сам увидишь, как мои кулевринеры нагреют металлические прутья и с помощью них воспламенят пороховой заряд через отверстие.
— За этим будущее! — восхитился князь. — Ни одна крепость больше не устоит!
— Я бы так не сказал, Исмаил. Например, стены Килна слишком толсты. Их придётся долго обстреливать. Уйдёт неимоверное количество снарядов. Так что до этого будущего еще далеко. Нам бы до него дожить. И есть ещё минус. Бомбарды долго остывают. Приходится между выстрелами делать перерывы. К тому же, в крепости тоже могут быть такие. Мой брат не единственный, кто принимался за подобные разработки. По всему свету полно учёных мужей. А это ведь сам Килн. Великий Килн. Скорее всего, нас тоже будут обстреливать.
— Но у нас будет преимущество в плане манёвренности. Вряд ли орки смогут перемещать такое орудие по узким лестницам и переходам крепости. Нам гораздо легче перестраиваться для обстрела. Они же будут палить в основном по одному месту. И им от этого не будет никакого толка.
— Здесь я полностью согласен, — кивнул Розгальд.
— Кстати. Я весьма удивился, когда эльфы решили выбрать нейтралитет.
— И я тоже удивлëн, — вздохнул король. — Ведь Эриндел очень мудрый эльф. Он прекрасно должен понимать, что если Узгулуна не остановить, то в живых никто не останется. После битвы с хайрианцами мы выполнили условия, которые обещали им. Эльфам отдали земли с большими запасами Иллариума. А в этой битве я предложил ему драгоценные запасы из хранилищ Остбона. Но он отказался. Хотя нам предстоит битва, касающаяся абсолютно нас всех. Я же за это ещё и плачу, чтобы всех спасти. Так что я очень в нём разочарован.
— Эриндел ведь умëн. Может, он не хочет подвергать жизнь своих воинов опасности. Мол, все остальные сразятся с Узгулуном без них. А они понаблюдают. И вступят в игру только в самом конце. Когда поймут, что без них нам не справиться.
— Это не признак ума, Исмаил. Это признак жестокости и позорной трусости. Если он действительно так задумал. Решил, что его эльфы достойны жизни и не должны собой рисковать. В то время как дорманцы, вампиры и аливитянки сложат свои головы, спасая всех. Если я выживу и потом убежусь во всём этом, то лично отправлю этого долгожителя к его праотцам. Больше всего я не терплю неискренности. Лучше услышать ненависть, но в лицо. Нежели слушать затуманивающие разум речи и лесть.
В воздухе резко пробабахали выстрелы. Вампирский князь вздрогнул от неожиданных оглушительных звуков. Кулевринеры начали палить из пушек по стенам форта. Дым окутывал лица воинов и взвивался вверх. Чугунные ядра с лёгкостью крушили камни. Так как стены форта были куда тоньше, чем у самой крепости.
— Арбалетчики! — взревел Розгальд. — Не позволяйте оркам высовываться!
Воины начали натягивать тетиву с помощью ворота, упираясь ногой о железные кольца на концах арбалетов. На их спинах были надеты высокие щиты, почти с их рост. Чтобы когда они перезаряжали арбалеты, то могли прикрываться от стрел врага.