— И всё же? — не отставал я.

— Кто-кто... Командир...

Ну а что, отличное объяснение, командир, он и есть командир. Чего там... В чувстве юмора Клаусу не откажешь. Интересно, здесь все кого он успел «завербовать», или только часть?

От нехороших предчувствий я даже поёжился, настолько неприятными были перспективы.

И чем больше думал, тем грустнее становилось. Самое противное что и сделать ничего нельзя. Кто я и кто он? Что мне теперь остается? И самое страшное — он мог так заморочить голову, что до определенного момента никто и не поймёт. Верить в это не хотелось, но я опять возвращался к мысли что стоит ему щелкнуть пальцем, и я превращусь в такого же ходячего болвана. Командир, твою налево...

— Будешь? — Василич достал откуда-то небольшой термос.

— Что это? — пить я не хотел, но от горяченького бы не отказался.

— Кофе. — удивил Василич, но тут же поправился — ячменный напиток, ещё с тех времен остался.

Я не стал уточнять с каких именно времён, но само слово «ячмень» внушало если не отвращение, то неприязнь. Поэтому отказался. Да и как пить, когда тут бошку бы не разбить — так трясет. Это на иномарках ещё как-то, а буханка — она такая буханка...

Тем временем колона выехала на возвышенность, и прилично ускорилась. Впереди наши, потом мы с Василичем, за нами Раиль, и замыкающим танк.

Стрелка спидометра тряслась как сумасшедшая, летая от двадцати до шестидесяти, но навскидку — сорок, может пятьдесят. Быстрее точно не ехали.

— Как хочешь. — пожал плечами Василич, и убрал термос.

Дальше ехали молча, под грохот летающего по салону добра. Не знаю что Василич напихал, но меня не покидало ощущение что мы везем кучу каких-то болтов. Обычно я не обращал внимания на такое, но за тот час, что мы пылили по степи, едва не свихнулся.

Наконец свернули в низинку, скорость упала и стало потише.

Впереди, возле длинного косого оврага, стояли машины. Пара камазов типа нашего, забронированного, несколько уазов, нивы, праворукие пикапы и даже какой-то военный внедорожник. Не хаммер, но что-то похожее.

Подъехав почти вплотную, наша колона развалилась и машины рассредоточились по территории.

Василич вышел, а я не рискнул, пересел за руль, и положил на колени автомат. Уж больно подозрительно выглядела эта «встреча на Эльбе».

Нет, оно понятно что Клаусом всё спланировано заранее, но выглядит это так стрёмно, будто нас в ловушку, или на убой загоняют. Дай бог чтобы я ошибался.

А вообще, кроме Василича из машин никто не выходил, и мне даже показалось что наша компания действует как один коллективный разум. Типа пчёл или муравьёв.

Я не ботаник, точнее не биолог, но в детстве частенько наблюдал как ведут себя муравьи. Сейчас было очень похоже.

Пока сидел, проверил автомат и пожалел что нормально не собрался. Хотелось есть и спать. Бессонная ночь не прошла бесследно, меня начинало потихоньку подрубливать. Интересно, кроме ячменного кофе у Василича есть пожрать что-нибудь? — промелькнула мысль.

И только я хотел проверить, как он вышел из-за машины и двинулся обратно. Мне же ничего не оставалось кроме как вернуться на своё место.

— За горой лагерь, там самолеты на полевом аэродроме. Надо с ходу занять его, и удерживать до подхода основных сил.

— Основных сил? — переспросил я. Мне казалось что наша компания и есть основные силы.

— Так точно. — по-военному ответил Василич.

— Это тебе командир сказал?

— Так точно. — Повторил Василич.

Глава 11

Основные силы. — Определение обнадеживающее, тут и так нас собралось прилично, а если есть еще и основные силы, то, наверное, будет совсем хорошо. Вряд ли он ответит, уже больно ум за разум зашел с этим командиром, но я всё же спросил.

— Ждать долго?

Василич повернулся, и совсем не своим взглядом внимательно посмотрел на меня.

Я даже смутился слегка, до того непривычно было. И не дождавшись ответа, повторил вопрос.

— Долго?

Но он только хмыкнул, и просто отвернулся.

Я не специалист по всяким отклонениям, но тут мне показалось что где-то в глубине себя, Василич всё понимает, только поделать ничего не может. Словно его сознание загнали куда-то на задний план, оставив лишь возможность подглядывать. Как робота, на что запрограммировали, то и делает. Мне в этом смысле повезло больше, перепрошить меня, — без риска спугнуть твареныша, Клаус не может, во всяком случае по его же словам.

Спустя буквально пять минут, машины задвигались, вперед выехал танк, за ним стали выдвигаться остальные. Нашу буханку Василич тоже воткнул в общий поток, занимая место сразу за белым пикапом.

Проехав несколько километров, мы снова встали. Василич в этот раз не уходил, но и стояли недолго. Минуту, может две, потом двинулись дальше, чуть изменив курс.

Чем дольше ехали, тем больше растягивались. Поэтому, к моменту когда в зоне видимости показался лагерь, двигались почти правильной немецкой свиньей.

Не знаю на что рассчитывал «командир», но явно не на внезапность.

— Сбавь скорость! — прикрикнул я на Василича, когда он притопил так, что мы едва не догнали танк. Одно дело камазы в железе, или подготовленные пикапы. А у нас ни защиты, ни оружия толком. Смысл на рожон лезть?

Но Василич меня словно не слышал. Глаза выпучил, в руль вцепился, и давит на педальку, только болты по салону летают.

Со стороны смотришь — берсерк прямо. Престарелый правда.

Я, вообще-то, противник применять силу к своим, тем более в такой ситуации, но тут выбора у меня не было. Перехватив одной рукой руль, второй я легонечко стукнул Василича по затылку. Убить, не убью, но на какое-то время вырублю.

Так и случилось. Обмякнув и выпустив из рук баранку, он кулем свалился на бок, а я выдернул передачу и рулил пока машина не остановилась.

Потом быстро перекинул его в салон, — прямо через бортик, и усевшись за руль, стронул буханку с места.

Пока разгонялся, чуть пообвык, и вскоре сел на хвост правому замыкающему.

Подъём на взгорок, спуск и снова подъём. Машины летели по степи как ужаленные, и когда наконец выскочили на прямую до лагеря, я был неприятно удивлён.

До этого момента я не особо представлял что нас ждёт, слишком уж стремительно всё происходило, и если и думал, то о чём-то не настолько внушительном. Здесь же, одних только палаток было несколько сотен. Машин разных куча, техники всякой, а чуть в стороне самолёты. Целых четыре штуки.

Внезапность, как я и думал, — не про нас. Шум моторов и дребезжание самопальной брони было слышно за долго до нашего появления. Плюс напылили мы так сильно, что, казалось, будто смерч степной прошёлся.

Один наш уазик чего стоил, и по шумности, и по пыльности.

В общем, встретили нас уже готовые к отражению атаки. Вот только танк увидеть наверняка не рассчитывали. Я даже представить не могу что в этих условиях можно противопоставить бронированной машине. Самое мощное оружие здесь — крупнокалиберный пулемет, но против танка такое не прокатит. Миномёт, наверное, может что-то, но не факт. В общем, не знаю. Сжечь разве что?

Но танк, танком, а мне под пули лезть не было никакого резона, тем более с катающимся по полу салона бездыханным Василичем.

И если где-то я ещё сомневался, то желание всё бросить и сбежать усилилось когда один из пикапов — тот что шёл почти прямо передо мной, неожиданно вспыхнул, и вильнув кормой, буквально за какие-то мгновения превратился в пылающий факел. Намёк получился более чем, и я, дабы не повторить судьбу пикапа, резко ударил по тормозам.

Выскочил, осмотрелся, и присмотрев неподалеку небольшое углубление, полез в салон за Василичем.

Не будь танка — всё пошло бы иначе. — думал я, вытаскивая обмякшего полковника. Атаковать в лоб — дело такое, но танк был, и бой продолжался. Причём настолько плотно, что от грохота выстрелов меня так приплющивало, что хотелось забиться куда-нибудь в дальний угол, и залечь там, пока всё не кончится.