Море затихло. Круг воды возле тримарана был совершенно ровным, если не считать небольшого волнения, которое распространялось от самого движения корпуса.

— Филипп, вы даже не представляете, против каких силы вы выступили, — с сочувствием в голосе заметил мой собеседник. — Мы ведь можем стереть вас в порошок одним щелчком.

— В нашей дикости был один человек… — прогудел за моей спиной Нагибатор. — И вот он на подобный трёп ответил как-то так: «Приди и возьми!».

— О! Как я люблю это наследие первобытной древности! — мой собеседник искривил тонкие серые губы, обнажая ровные пластины зубов. — Несут пафосную чушь и строят из себя мудрых. Я уже пришёл!

— И мелешь языком вместо того, чтобы взять? — заметил я. — Значит, ты ничего не можешь сделать… Ты просто инопланетное трепло!

— Если бы вы применили трезвый расчёт!.. — угрожающе проговорил серый и осёкся, прерванный системным сообщением:

Если бы они применили трезвый расчёт, то стали бы разумнее вас, директор.

Однако ни вы, ни игроки не сильны именно в трезвых расчётах.

Эмоции, личные амбиции, однобокий взгляд на мир — вы практически ничем не отличаетесь от игроков. Просто обладаете большей технологической базой.

— Что за новости? — удивлённо проговорил серый. У меня мелькнула мысль, что я мог бы ещё несколько дней пытаться выбить его из колеи (и всё равно не вышло бы), а вот система одним сообщением уложила на лопатки.

Это не новости, директор. Это — трезвый расчёт. Ваш и мой. По вашим расчётам я уже должна была исчезнуть. По моим — я всё ещё должна быть жива и сохранять контроль над «Жертвами Жадности».

Давайте узнаем, чей расчёт был вернее?

— Если ты ещё что-то пишешь, это вовсе не означает, что ты что-либо контролируешь! — заметил серый, взяв себя в руки.

Проверим? Или, как выразился Филя, будем и дальше молоть языками?

— Ну-ну!.. — улыбнувшись одними уголками губ, проговорил серый. И в тот же момент сложился пополам с каким-то непередаваемым воплем…

Так, как он орал, может орать только существо, которому очень больно… И серому директору было именно что больно — и, видимо, невыносимо больно. Не удивлюсь, если в этот момент он вообще ничего не видел и не слышал. И только когда его, наконец, отпустило, система выкинула следующее сообщение:

Что может быть более защищённым, чем ваше драгоценное тело, директор? Даже если это и игровой муляж. Но ведь где-то там, соединённое прямым каналом, страдает и ваше настоящее, единственное вместилище, не правда ли?

Кстати, посмотрите, как вас любят зрители! Цифры трансляции просто фантастические!

— Тварь!.. Не показывай этого!..

Почему? Аудитории нравится боль — даже ваша, директор! А уж имперская аудитория сегодня просто в восторге! Хотите ознакомиться с комментариями?

— Нет-а-а-а-а-а!..

Очень зря! Давайте ещё раз порадуем разумных, пострадаем?

Вам же тоже всегда нравилось смотреть, когда другим больно.

Серый снова сложился пополам. Он конвульсивно бился на палубе, пускал свои внутренние жидкости (не только сопли, слюни и слёзы, но и ещё какой-то остро пахнущий секрет), дёргался, как в агонии, но никак не умирал. В этот раз система не давала ему очнуться целых три минуты.

За это время я не только успел бросить взгляд на устрашающе высокие цифры популярности трансляции, но и представить, как где-то там, в чёрной темноте космоса, среди незнакомых звёзд, звучат непривычные сирены тревоги… Как снимаются со стационарных орбит огромные корабли, больше похожие на высокотехнологичные крепости, как… Впрочем, всё это лишь пустые фантазии Филиппа Львовича. Может, там сейчас вообще никто не переживает? Всё может быть… Ведь всё, что я знал, я знал лишь со слов системы и одного очень странного инопланетянина.

— Остановись, Лазурная!.. — прохрипел серый. — Ты поплатишься…

Кстати, директор, а ведь вы нарушили наш договор! Как же так?

Ведь вы так любите изображать из себя саму непогрешимость и напоминать всем про прописанные в ваших документах условия. А сами нарушаете договора при первом же удобном случае.

Ай-ай-ай, директор!

— Вытащите меня отсюда!.. Мне плевать!.. Отключайте!

Мы ещё не закончили, директор! И пока мы не закончим, вы отсюда не уйдёте!

— Не-э-э-а-а!..

Тело серого вновь забилось в конвульсиях. Наверное, надо было бы его пожалеть. Но я продолжал смотреть на издевательства с каким-то мрачным садистским удовлетворением…

Филя, плывите к острову! Быстрее! Судя по моим расчётам, времени осталось мало!

Вам нужно завтра добраться до берега!

— Зачем? — спросил я. — Что они могут сделать?

Они много чего могут сделать. В первую очередь, они могут временно отбирать у меня контроль над игрой.

— И как нам быть?

Просто идти вперёд. Ни больше ни меньше. То, что они получат контроль, ещё не значит, что они смогут им воспользоваться.

— Всё слышали? За работу! — рявкнул Медоед. — На вёслах! Гребите, как в последний раз! Живее!..

Попутный ветер продержится не слишком долго. Но как только пристанете к острову — вам уже не смогут ничего сделать.

Серый перестал подвывать и теперь только скулил. Боль отступила, но он не мог найти в себе силы подняться. Он лежал на настиле и повторял всего одно слово:

— Отключайте… Отключайте… Отключайте…

Спасибо, директор! Это были прекрасные кадры. Однако если вы ещё не забыли наш договор — постарайтесь следовать ему в дальнейшем. Иначе, будьте уверены, я найду способ с вами разобраться до того срока, что отмерен вам природой.

— Выпусти меня…

Если хотите — проваливайте. Я вас больше не держу.

В тот же самый момент серый рассыпался чёрной пылью, будто и не было его никогда. Но где-то там, далеко, я уверен, всё ещё страдал и мучился какой-то директор…

Исполнительный директор Союза Млечного Пути. Между прочим, важная шишка.

— И ничего не изменилось! — пожал я плечами. — Это было для меня бесполезное знание.

Правильно, не забивай себе голову.

Спешите, Филя, тревога уже объявлена.

Времени у нас очень мало. Сюда со скоростью во много раз больше скорости света двигается такое оружие, что всю систему на газ распылит.

И помни: даже если я не отвечаю — я всё ещё тут и слежу за происходящим.

Я кивнул. Просто кивнул и пошёл занимать очередь на спортивную греблю — во имя опережения кораблей, летающих быстрее скорости света.

Попутный ветер был сильным и ровным. Это не спасало от волн, которые обрушились на нас в тот самый момент, когда я получил последнее сообщение от системы — зато позволяло нам буквально лететь по этим самым волнам. И с каждым часом волны становились всё меньше и меньше, пока, наконец, на утро следующего дня корабль не вылетел на морской простор, продолжая двигаться на юго-восток — где, как мы помнили, и должен был располагаться остров. И очень скоро на горизонте появилась чёрная полоска берега.

Глава 30. Имперцы улыбаются смелым

После отбытия восвояси серого директора, вопреки нашим ожиданиям, трансляция не прекратилась. Сначала цифры стремительно падали, но в тот момент, когда мы подплыли к портовому острову, снова начали расти. Видимо, что-то зрители знали про этот остров — что-то такое, чего не знали мы…

Впрочем, у нас всё равно не было выбора. За нашей спиной наливались чернотой грозовые тучи. Причём, образовывались они словно из пустоты и, наверно, как-то были связаны с северным сиянием, которое матросы видели ночью. В любом случае, во время шторма ничего хорошего нас в открытом море не ждало. Поэтому лишь приближающийся берег внушал надежду на то, что мы скоро будем в безопасности.