Поставил тумбу, взгромоздил на неё пулемёт, кстати, не самый легкий. Наскоро проверил механизм затвора: пощелкал, покрутил и подёргал — убеждаясь что всё работает как надо, и взялся за патроны.
Один ящик с двумя цинками, в каждом по шестьсот штук — стрелять не перестрелять. Во всяком случае в ленты забивать замучаешься. С пулемётом их всего три, две по пятьдесят, и одна на сто, но даже на их зарядку времени уйдёт прилично.
Каждый патрон надо вставить в паз, и уперев о что-то твёрдое, вдавить до щелчка. И так двести раз. Если на каждую операцию тратить по пять секунд, получается чуть меньше получаса. Приноровившись, ленту на полсотни минуты за три можно воткнуть, но всё равно за темпом стрельбы не успеешь. Тут ведь как, стреляешь короткими очередями в среднем по пять патронов. Значит десять нажатий — минус лента.
По-хорошему бы вот, работа для второго номера, сиди себе, ковыряйся. Но нет, у него будет другое занятие, эти самую ленту держать. Иначе подбросит её, и пулемёт заклинит. Вроде должны быть какие-то приспособы чтобы такого не случалось, но у нас их не было, поэтому всё только ручками.
Не знаю как насчёт плюсов, но минусов я насчитал уже целую кучу. Поневоле вспомнишь немецкую эм-гэшку. Легкий, точный, скорострельный. Мечта, а не машинка. С этим увальнем попробуй позицию смени быстро, — пупок лопнет, тем более под огнем. А там дал пару очередей, и к другому окошку. Жаль только что патронов к ней нету.
Поставив к стене ящик, я выломал доски, и вытащил цинк. Нож был здесь же, для удобства. Аккуратно вскрыл, полюбовался на ровные серенькие пачечки, и вернулся к пулемёту.
Сорок третий год выпуска — дата на клейме почти стёрлась, но тройка и четверка просматриваются. Повоевал пулемётик значит, успел фашистов порадовать.
Ему бы водички ещё притащить, в стволе есть что-то, но когда интенсивно стреляешь, она испаряется как под утюгом, если не быстрее. Поэтому желательно иметь ведёрко про запас.
Но это не главное, пока надо ленты снарядить, такое у меня ощущение что дело к развязке идёт. Шестое чувство, наверное.
Ленты все разные. На сотню которая, из металла, а маленькие, типа брезентовых, одна погрубее, другая потоньше.
Начал с железной. Патроны входили туго, но особых усилий не требовалось. А когда приноровился, вообще процесс пошёл на раз-два.
Чем рутинней работа, тем меньше остается времени на раздумья. Не знаю как кто, но я ещё с детства умел абстрагироваться от ненужных, или неприятных мыслей, выполняя что-нибудь механическое. Орехи чистить, или перебирать что-то. Настраиваешься на выполнение задачи, и оставив только ту часть мозга что нужна для этого, остальное отключаешь. Как свет в туалете. Раз, и всё.
Вот и сейчас, столько всего произошло, что задумайся я всерьёз, башку разорвёт, и мозгами стенки забрызгает. А мне стрелять ещё. Вот я и не думаю.
Есть задача, есть её выполнение. В данный момент это оборудование пулемётной точки на вверенном мне участке.
Причём надо не только здесь обустроиться, но и присмотреть запасные позиции. Как в самом здании, так и за его пределами.
Поэтому нужно ещё по дому пройтись, да и вокруг прогуляться не помешает.
Пока щёлкал патронами, не заметил как забил все три ленты. Оставалось заправить первую, и остальные уложить чтоб под рукой были. Успеют мне второй номер найти, — хорошо. Не успеют, придётся самому выкручиваться.
Силы у меня хватает и одной рукой стрелять, но неудобно. Сам спуск сделан в виде кнопки под предохранителем. Большим пальцем поднимаешь его, а вторым большим пальцем давишь на кнопку, одновременно держась за ручки.
Ну и те же ленты снаряжать вдвоем куда сподручнее. Отстрелял сотню, пока выцеливаешь, напарник набивает. Пошла стрельба, держит ленту внатяг. Опять же, тылы кто-то смотреть должен. Ну и вообще, вдвоем веселее. В общем, очень хотелось верить что про меня не забудут, и у меня появится помощник.
А пока же, закончив с лентами, я прошёлся по дому, определив пару запасных позиций. Одну в комнате рядом, окно в ней выходило на другую сторону, зато была прореха в стене. Причём снизу, так что можно было просто ставить пулемет на пол и стрелять. А вторую на чердаке, точнее на том что от него осталось. Часть крыши сгорела при пожаре, но кое-что уцелело. И этого кое-чего вполне хватало чтобы с комфортом там разместиться. Единственная проблема, тащить туда пулемёт. Оно, вроде, и можно, но будет очень неудобно.
Определившись с позициями в доме, я вышел на улицу. Каких-то укрытий тут не было, но пару бугров за которыми можно спрятаться, всё же приметил.
Пока ходил, не заметил прихода второго номера.
С палочкой, худой как смерть кощеева, бледный и с отекшим лицом, передо мной стоял Олег.
Глава 2
— Вот это встреча! — обрадовался я. — Ты же в больнице должен быть?
— Да вот... Отпросился. — Олег шагнул вперёд, и неловко оступившись, болезненно сморщился.
«Наверняка сбежал». — подумалось мне. Вряд ли в таком состоянии его бы отпустили, во всяком случае выглядит он так будто его не вылечили, а выпустили умирать.
— Меня к тебе вторым номером подрядили, если не выгонишь... — выбирая устойчивое положение, Олег переложил трость в другую руку.
— А были другие варианты? — усмехнулся я, придерживая его за локоть.
— Нет, наверное. Людей вообще мало. Ладно хоть стрелять теперь есть чем...
— Мда... Неприятненько...
Кадровый голод, как сказали бы где-нибудь на заводе в мирное время. У нас, по сути, сейчас то же самое. Протяженность периметра почти семь километров, и чтобы по-настоящему насытить его людьми, народа надо, как минимум, вдвое больше. Одних дотов двадцать штук, и это только бетонные. Рассади в каждый по пять человек, вот уже сотня. Плюс в окопах надо людей расставить хотя бы через каждые тридцать метров, — ещё двести. Итого три сотни, и это только первая линия. Хорошо ещё оружие кое-какое имеется, а теперь вот с патронами повезло.
Пока стояли, где-то вдалеке опять загудел самолёт.
— Сейчас долбить начнут, надо в дом идти. — объяснил Олег, пытаясь понять с какой стороны гудит.
— Корректировщик?
— Типа того. Близко не подлетает, оптика, видать, хорошая. Вчера по окопам долбили, сегодня с утра, вон, склад с горючкой накрыли...
— Это он дымит? Но почему там?
— Перепрятали... чтоб её... — ругнулся Олег, — Они сначала пытались разбить старый ангар, но сразу не попали, а ночью мы все перевезли. — Не помогло. Всё равно выпасли как-то...
Новость оптимизма не добавляла, тем более что почти вся техника у нас дизельная, что трактора, что основной парк машин. Но в контексте происходящего, это известие я воспринял спокойно, вот отобьёмся, если отобьемся, тогда и буду печалиться. Поэтому пока просто констатация факта.
Наверх Олег поднимался с трудом, было видно что даже простое передвижение дается ему с трудом. А забравшись на второй этаж, прежде чем пойти дальше, долго отдыхивался.
— Здесь нехорошо, даже как запасная не годится. — выдал он свой вердикт, зайдя в комнатку с пулемётом.
— Почему? — мне позиция нравилась, обзор отличный, места достаточно, опять же потолок бетонный, стены толстые.
— Первое что бросается в глаза — это окно. И в первую очередь бить будут именно сюда, на всякий случай. — объяснил он, и замер, подняв указательный палец.
— Слышишь?
Я прислушался. К гулу самолета прибавилось ещё какое-то гудение.
— Машины? — предположил я. — Может наши?
— Нет, оттуда звук. На вот, посмотри. — Олег достал из-за пазухи потёртый прицел от мосинки, и протянул его мне.
Гудение нарастало, и прямо на глазах из-за бугра появились тёмные пятна машин.
Поймав в «прицел» одну из них, я прищурился. — Обычный пикап, грязный, местами проржавевший кузов. Закрытая металлом станина с пулеметом, человека практически не видно.
— Далеко крутятся, метров триста не доедут, и обратно. Наши не выдерживают, палить начинают, суетиться, с самолёта засекают движ, и тут же прилетает. Минометы за холмом где-то стоят.