День пятьсот восемьдесят первый!

Вы продержались 580 дней!

Как ты себя чувствуешь, игрок? Стал ли ты умнее, мудрее и здоровей? Говоришь, что стал? Какая уверенность в собственных силах! Какой вдумчивый ответ! Какая несусветная чушь! Ты ведь даже не пытался! Ты не растёшь над собой, не двигаешься вперёд, а только на циферки медитируешь… Если не сказать хуже.

Ну продолжай, вот тебе +1 к мудрости!

Мы снова шли вдоль берега, и сие однообразное времяпрепровождение скрашивалось только активной и неудобной греблей. Грести приходилось из положения стоя, что выматывало, на самом деле, почище бега. Хотя вообще лучше так, чем от скуки сдохнуть. Сегодня, по словам Медоеда, мы должны были проплывать какой-то посёлок со смешанным населением.

Однако уже на подходе стало понятно, что в нём творится что-то нехорошее. В воздух поднимались столбы дыма, заметные даже издалека. Вряд ли это были очаги местных жителей. Горело что-то большое — и, похоже, не слишком для этого предназначенное. Сам посёлок был скрыт длинной полосой выдающегося в море мыса, но мы невольно ускорились, чтобы побыстрее узнать, что всё-таки там произошло.

В принципе, по большому счёту мне было немного наплевать. Да и всем, кто был на корабле — тоже. Но когда впереди что-то происходит, а душа требует впечатлений, то к этим самым впечатлениями ты и спешишь, хотя вроде бы и не было в этом особого смысла. Посёлок нас не просто в этом плане не подвёл — он переплюнул все наши ожидания. Он вообще взял и сгорел.

И если бы это был пожар — это было бы одно дело. Но я столько раз участвовал в битвах, что определить, где разрушения от пожара, а где от настоящего боя, было совсем не сложно. Так вот, безымянный посёлок явно погиб в бою. Однако его не штурмовали. Каменный забор в полтора человеческих роста имел только одно повреждение — да и то явно случилось чуть раньше, когда ещё землю трясло.

Бой начался где-то внутри стен. Там, где догорало несколько крупных деревянных домов, пуская в небо толстые столбы чёрного дыма… Это потом он перекинулся на окраины и уничтожил поселение окончательно. И, судя по всему, в результате в бою никто так и не победил. Если не считать единственным победителем здоровенного рыжего детину, подвешенного на крюк в самом центре посёлка.

— Непримиримые противоречия… — заметил Котов, глядя на всё это.

— Да, ненависть просто на грани фантастики… — кивнул Саша.

— Пристанем. Посмотрим, что там произошло, — то ли предложил, то ли приказал Медоед.

Возражать никто особо не стал. Мы направили тримаран к причалу и сошли на берег. Разнесли здесь всё просто варварски. Притом, что сам посёлок бедным назвать было никак нельзя. Дома добротные, а под ногами хрустят осколки керамики, которую явно били просто ради того, чтобы разбить. Какие-то тряпки в пыли, утварь валяется… Двери в дома выбиты, окна высажены…

Было такое ощущение, что нападавшие взяли, когда уходили, только оружие и броню. Всё остальное их не интересовало от слова совсем. Даже еда им показалась ненужной и лишней. Создавалось ощущение, что их целью было не захватить власть — а просто сделать очень плохо местным жителям. Здесь явно крушили всё, что могли — и странно, что вообще сразу не подпалили весь посёлок.

Рыжий детина был ещё жив, понятное дело — иначе не болтался на крюке, а уже давно летел бы на перерождение. Его подвесили за ребро аккуратно и расчётливо: с хорошим запасом жизней, при отсутствии серьёзных повреждений, так можно было и несколько дней кровью истекать. К нему нападавшие явно испытывали повышенную ненависть, если позволили себе так с ним обойтись…

Аккуратно сняв казнённого с крюка и уложив на землю, мы призвали на помощь Кадета с его умением, и тот за пару подходов довёл тело рыжего до того состояния, при котором без памяти валяться как-то уже немного неприлично. Он пришёл в себя и сразу показал, как он рад тому, что ему помогли:

— Кто вы такие? И что вам надо? — спросил он вместо того, чтобы рассыпаться в благодарностях.

— Да так… Интересно стало, что здесь у вас случилось, и за что тебя так невзлюбили, — сказал Кирилл. — Ну и вообще подумали, что болтаться на крюке — наверно, не слишком приятно.

Мужик посмотрел на нас, на мачту «Трёх топоров», на разгромленное селение, на окровавленный крюк, а потом буркнул:

— Ну сняли и сняли. А теперь отвалите… — рыжий уронил голову на грудь, видимо, собираясь погрузиться в собственные глубокие переживания.

— Слышь, балабан, не наглей! — включился Медоед. — Нам тебя назад повесить — вообще дело одной минуты!

— Да вы ничем не лучше этих!.. — с ненавистью глянул на нас детина.

— И ты не лучше, — заметил я. — Такой же, как и все.

— Не такой…

— Точно, ты ещё хуже, — кивнул я. — Я на таких, как ты, успел насмотреться. На словах вы, ять, идеалы для подражания, а на деле — те ещё твари… Рассказывай, что у вас тут случилось. Тогда мы слушаем и спокойно уплываем. Или молчи, и тогда мы вешаем тебя назад и всё равно уплываем, даже не прося благодарностей за спасение.

Мужик позыркал на нас ещё несколько секунд, а потом начал свой в высшей степени печальный рассказ. Ходил он с большой группой игроков. Был там главным. Дошли они до местного плато — и даже посёлок свой организовали в глубине острова. Народ был прокачанный, при оружии — железо они нашли. Всё было хорошо, да вот изгнали его бывшие соратники…

— Так, небось, не просто так изгнали? — с усмешкой уточнил Котов.

— Из зависти! — буркнул рыжий.

— Из зависти к чему? — не понял Котов. — К тому, что ты себе в карман много клал?

— Снасильничал кого? — поддакнул Толстый.

— Съел кого-нибудь? — не отставал Вислый.

— Да пошли вы! — обиделся рыжий. — Ну придавил я конкурента во власти… Так а чего он?

— Ну-ну, давай дальше! Это-то всё не про местные расклады!.. — заметил Медоед.

Всё было хорошо, но со временем обнаружил рыжий оппозицию, которую и задавил в зародыше — путём того, что главу этой самой оппозиции прибил. Вот только тот вернулся, настроил против него людей, и изгнали неугодного лидера бывшие соратники.

Пока детина топал в расстроенных чувствах, из лесу выползла дюже голодная тварь и съела его, отправив на точку возрождения на побережье. Мужик оказался упёртым: собрал себе новую группу, с ними снова нашёл железо, а потом воевал с местным посёлком, победил и основал свой.

— Ты не учёл предыдущего раза, и тебя снова выгнали? — ехидно подсказал Саша, воспользовавшись паузой в рассказе, и заработал в ответ злобный взгляд.

Ошибки мужик учёл, и теперь, если оппозиция появлялась, он расправлялся с ней вполне законными методами. А именно, использовал инновационную казнь, подсмотренную у тех, кто дологниссцев с острова на плотах отправлял. Чтобы, значит, не вернулись больше.

— А как же там, учитывать мнение жителей и коллективно решать вопросы? — не удержался Кирилл.

— Слышь, умник, ты хоть один посёлок в своей жизни основал?! — не выдержал рыжий.

— Да нет, конечно, нет! Что ты! — не стал спорить глава Мыса.

Не далее, как вчера, в их посёлок вошла группа тех людей, с которыми рыжий когда-то начинал. Голые, голодные и потерявшие с десяток жизней за то время, пока лавовый поток неспешно уничтожал их поселение… Они обзавидовались тому, что их дом погиб, и сами они оказались без крыши над головой, а рыжий — живёт в своём посёлке и горя не знает. Они вероломно напали ночью, отплатив ему за доброту…

— Слушай, а вот когда они напали… Им не пришлось, случаем, сначала двери тюрьмы вынести? — уточнил Котов.

— Да что вы прицепились?! — взревел рыжий, но Нагибатор продемонстрировал ему крюк на верёвке. После чего глава посёлка всё-таки рассказал правду. — Ну побили мы их слегка и кинули в сарай, связанными…

В общем, пришельцев сначала тепло встретили и привели к главе, а тот — взял и узнал бывших соратников. После чего голых людей избили и кинули в тюрьму, что им решительно не понравилось. Тем более что местные по своим навыкам явно уступали пришлым, и десяток бывших друзей рыжего стоил всей местной армии. Под утро, они разорвали путы, убили охрану, завладели оружием и напали. Рыжего из зависти и чёрной неблагодарности, конечно же, подвесили на крюк…