Пока командование обителевцев матом, пинками и пошатнувшимся авторитетом восстанавливало порядок в образовавшейся сумятице, наши требушеты дали шестой залп. К сожалению для себя – и к счастью для нас – враги как раз вышли на вторую линию стрельбы. То есть, подобрались к нам на расстояние около ста пятидесяти метров. И в этот раз к ним отправились два массивных булыжника и три бревна от частокола, которые мы по ошибке называли стрелами для стреломёта.

Брызги из разлетающихся в стороны, как кегли, людей выглядят хорошо лишь со стороны и на большом удалении… Заявляю об этом ответственно, как человек, и сам уже неоднократно отправлявшийся полетать в драках со всякими тварями. Наши бойцы разразились победными реляциями, а вот многие враги расстроились, обиделись и начали массово бежать, не выдержав психологического давления летающих брёвен и камней.

Система принялась грозно требовать от беглецов возвращения в бой, но на сегодня запас смелости был у обителевцев исчерпан. Более или менее организованно смогли отступить только наши коллеги-ударники из вражеского лагеря, да командование правительницы, которая вообще куда-то пропала…

А мы принялись достраивать грозные орудия устрашения и ждать возвращения врага.

День двести сорок четвёртый!

Вы продержались 243 дня!

…

День двести сорок пятый!

Вы продержались 244 дня!

…

День двести сорок шестой!

Вы продержались 245 дня!

Враг запаздывал… Или всё ещё боялся, или готовил какую-то пакость. Пока что главная пакость состояла в том, что они теперь узнавали Птеро в лицо, то есть в морду – и при его появлении группа лучников, окопавшихся на одной из скал, начинала по нему стрелять, не давая нормально разведать обстановку в долине.

В результате, всё, что мы знали – так это что обителевцы варварски изводят горные леса, жгут костры и что-то мастерят. До того, как их припечатает штрафом от системы, оставалось два дня. До нашей победы в войне – всего около девяти. И да, первую попытку взять штурмом наш лагерь система не засчитала, обозвала наших врагов позорными трусами, а нас – куркулями. Спасибо, санкций не применила.

В обед к нам прибыл неожиданный гость. Я лично был уверен, что он уже давно в Мысе и зачитывает Кириллу наши послания, но, как оказалось, Эусторжио на полпути получил новые данные от возвращавшегося каравана – и рванул к нам на всех парах.

На Медное было совершено нападение. И нападение это было организовано теми, о ком мы почти успели забыть – оставшимися бандитами из Альянса. К несчастью для них, Медное к тому времени насчитывало уже почти тысячу жителей, из которых семь сотен были местными защитниками и ополченцами, а ещё окружено крепкими стенами и до отвала набито припасами. Так что от бандитов в посёлке отбились самостоятельно.

Однако новости наводили на невесёлые мысли о том, что, обзываясь куркулями, система как в воду глядела. Получалось, на нас ополчились даже самые отсталые слои населения мега-острова. А это было уже совсем нехорошо… Впрочем, не в первый раз нам предстояло встречать многочисленных врагов. Но Кирилл начинал нервничать и требовал вернуть своих военачальников на положенное им место – в родной Мыс.

- Не можем! – сразу отрезал Котов. – И ты никуда не пойдёшь!

- Как?! – удивился Эусторжио.

- Враг в соседней долине и завтра точно попытается напасть, – пояснил я. – А если не нападут, то послезавтра утром получат немаленький штраф от системы. И если ты попытаешься уйти – будет то же самое.

- Проклятье! Как неудачно получилось!.. – расстроился Эусторжио.

- Не переживай! День задержки ничего не решит, – успокоил его Борборыч.

В общем, пришлось Эусторжио остаться с нами.

День двести сорок седьмой!

Вы продержались 246 дней!

Это было ранее утро: немного пасмурное, потому что на нас накатывал очередной шторм, но вполне себе бодрое. Я, Борборыч и Котов стояли на «командирской подставке» – деревянном помосте, сделанном для нас за линией стен – и смотрели, как обителевцы идут на приступ. Наши десять требушетов и восемь самострелов готовились к бою…

- Друзья мои… – проговорил Котов. – Я, конечно, понимаю, что вы несёте в этот мир доброе и светлое, попутно вырезая всё нехорошое… Но наши враги почему-то учатся от вас только плохому.

- Да, мы плохо на них влияем… – согласился я и снова уставился на противоположный край долины, откуда в нашу сторону катились на брёвнах пятнадцать требушетов очень знакомой конструкции.

И это была наша конструкция! Вот только явно побольше. Пока мы тут достраивали свои механизмы, враг сделал то же самое, но в увеличенном масштабе. Логика как бы подсказывала, что кидать камни они смогут дальше, чем наши.

И скоро нам это продемонстрировали, на отметке в триста с хвостиком метров зарядив машины и отправив в нашу сторону большущие снаряды.

Игроки снова пытаются напасть на других Игроков! Давайте-ка в этот раз без ваших фокусов!

Но вот о чём враг забыл, так это о беспощадной физике! Зато мы помнили, так что изначально не рассчитывали расстреливать врага на дальних дистанциях. Как ни старайся, но начальная скорость вылетающего из требушета камня такова, что где-то к трём сотням метров он значительно теряет в своей поражающей силе. И вообще, одно дело – по людям стрелять, а совсем другое – по каменной кладке с успевшим подсохнуть раствором.

Запущенный булыжник весело отскочил от стены и с громким «плюх!» шлёпнулся в ров. Однако рвение наших врагов на этом не закончилось, и они сделали ещё парочку залпов, пока даже до самых тупых не дошло, что стене – совсем не больно и даже – не слишком страшно. Но и на этот случай у изобретательных гадов нашлось, что нам предъявить. Впрочем, их щиты мы оценили сразу, как увидели. В рост человека, из толстых досок и с налепленными на них пучками хвороста – в общем, отличные щиты для штурма. Прикрывшись ими, враг покатил свои требушеты ближе к нам.

Начать настоящую артиллерийскую дуэль наши орудия смогли только минут через двадцать. Вражеские конструкции перемещались по принципу кораблей на волоке – по брёвнам, которые подкладывались под них. На том месте, где решено было пострелять, сначала пришлось провести расчистку местности, выровнять поверхность – и только после этого опускать орудия на землю.

Наши стрелки тоже не дремали – и при первой же возможности начали обстрел, отличавшийся завидной точностью (двадцать метров туда – двадцать метров сюда… да кто их считает-то, эти метры?). Камни обрушивались на щиты врага, на землю, на спины вражеских расчётов, попадали в ямы, но, к сожалению, никак не затрагивали требушеты.

А вот первый же залп врага почему-то оказался удачным… Правда, не могу сказать, что слишком точным – и то лишь потому что я не знал изначальной цели выстрела. В общем, из пятнадцати запущенных врагом камней – пять легли прямиком на «командирскую подставку». Я не удержался на ногах и вцепился в хлипкий поручень, который решил подломиться – после чего вместе со мной шмякнулся на землю с трёхметровой высоты. Падение прошло для меня без особых последствий, даже единички жизни не потерял. А Борборыч и Котов, каким-то чудом удержавшиеся на платформе, спустились сами.

Мы подбежали к стене и пристроились за ней. А воздух продолжали рассекать камни, летящие от нас к врагу – и, конечно же, от врага к нам. Периодически стена сотрясалась от гулких ударов, но держалась с честью. Иногда нашим расчётам везло, и камень прилетал во вражеские оружия, но случалось это слишком редко, и не всегда выводило механизм из строя.

Пока требушеты перестреливались между собой, нанося попутные повреждения и сея разрушение, враги прикрылись щитами и потянулись к стене с лестницами и корзинами с землёй. Строй лишь ненадолго смешался, когда вступили в дело стреломёты и принялись засыпать их деревянными кольями – однако враги не сбежали, а только ускорились. Видимо, командование основательно поработало с личным составом...