Небольшая комнатушка без окон, для больничной камеры подходила как нельзя лучше. Снаружи в неё не попасть, только изнутри через двери, а для этого нужно сначала пройти охрану.

Вот только пройдя до конца коридора и свернув направо, к той самой двери, никого я там не обнаружил. Ни парней, ни каких либо следов их пребывания здесь.

Подёргал за ручку, — заперто.

— Её перевели. — неслышно подошла сзади неразговорчивая медсестра.

Я обернулся.

— Могу открыть, если не верите. — предложила она, и достав из кармана ключ, покрутила его на пальце.

— Будьте так любезны. — отойдя в сторону, и перекинув со спины автомат, я на всякий случай встал так, чтобы контролировать коридор вместе с копающейся в замке медсестрой.

Замок щёлкнул, дверь приоткрылась, и открыв её пошире, женщина посторонилась.

— Вот, никого здесь нет, смотрите...

Я заглянул внутрь. Действительно, никого.

— И как это понимать? Где девушка?

— Говорю же, перевели.

— Но она хоть здесь, в больнице? — окинув взглядом помещение, я в недоумении развёл руками.

— Не знаю, но, по идее, должна быть. Я сама только что заступила.

Что-то чем дальше, тем непонятнее. Только сегодня лётчица была здесь, в этой самой комнате, и вдруг куда-то делась. Прямо чертовщина какая-то.

— А сменщица ваша что? Ничего вам не сказала?

— Да я и не спрашивала. — совсем уж невпопад ответила медсестра.

Это, конечно же, было очень странно, и чем больше она мямлила, тем больше распаляла моё любопытство. Но воздействовать, кроме как словами, я не мог, поэтому, решив найти кого-нибудь более сведущего, развернулся и направился в другое крыло, там где находились все основные палаты. Всё равно к Олегу ещё зайти надо.

Пройдя до нужной палаты, я заглянул внутрь.

Десять коек, заняты из которых только три.

На одной Олег, он лежит возле окна, и накрывшись книгой, тихонько похрапывает. Причём книга как раз для поспать, на обложке так и написано, — «Слоненок который хочет уснуть».

Две других занимают деды; один совсем старый, второй помоложе, но тоже явно за семьдесят. Не знаю что у них болит, но выглядят они хоть и старыми, но вполне здоровыми, и в данный момент сосредоточено разглядывают шахматную доску.

— Добрый вечер уважаемые. — поприветствовал их я.

Деды отвлеклись, синхронно кивнули, и более никак не прореагировав, вернулись к своему занятию. Зато Олег зашевелился, отложил книгу, и широко зевнув, удивлённо уставился на меня.

— Здорово. Вот уж кого не ждал... — улыбнулся он, — Присаживайся, стул бери, возле стола стоит.

Воспользовавшись советом, я уселся напротив больного, и пошутив про книгу, перешёл к делу, вкратце пересказав ему все последние события.

— Да бред. — пока я говорил, Олег не перебивал.

— Почему же?

— Не могли они такое сотворить, уж поверь. Я этих ребят очень хорошо знаю, нет там таких, и быть не может. — он потянулся к тумбочке, и опершись на неё рукой, принял полусидячее положение.

— Если ты так уверен, значит водила врёт? — вывод напрашивался сам собой.

— Абсолютно точное наблюдение.

— Но зачем ему это? Он же не может не понимать что я всё равно правду узнаю?

— Растерялся, время тянет, боится. — перечислил Олег. — Причин миллион найдётся. Но, скорее всего, это тупо подстава. Болтанули кореша твои про пуговку, вот тебе и бросили кость, грызи мол...

— Не знаю. Как-то просто всё слишком.

— А зачем напрягаться? Всё гениальное просто. Вот сам подумай, Ербол этот, он тебе что, друг великий? Ехал бы и ехал себе. А тут вдруг остановился, подвёз. Сам на куртку показал. С чего такая забота?

Я понимал что Олег прав, вышло действительно странно, да и не бывает таких совпадений. По-хорошему бы взять этого хитрожопого за шкирку, да вытрясти всё что он скрывает.

— Не стоит. — когда я предложил такой вариант Олегу, он так наморщился, будто целиком лимон съел. — Бьюсь об заклад, — сам он толком ничего не знает. И сейчас главное не дёргаться, а лучше сделать вид будто ничего не произошло. Пусть те кто за ним стоят, тоже напрягаются. Вон, как в шахматах. — кивнул он на нависших над доской дедков. Ты сам-то, кстати, играешь?

— Неа. Я больше по картам специалист... В дурака, пульку расписать... В покер могу...

— Ну вот. Почти то же самое. Все блефуют, и ты ты блефуй. А я пока ребят своих напрягу, они с другой стороны зайдут, присмотрятся, если заметят что-нибудь необычное, сообщат. Так вернее будет. Аккуратненько, без спешки.

Ну да. Как бы мне не хотелось поймать этого деятеля, да допросить с пристрастием, но спешить действительно не стоило, лучше десять раз перепроверить.

— Обед! — закатывая перед собой заставленную кастрюлями тележку, в дверь шумно ввалилась медсестра. Не такая сумрачная как та с которой я общался, но тоже какая-то нервная, неспокойная. Наверное сегодня вспышки на солнце, вот людей и корёжит.

— Ну ладно. Ждать, значит ждать. — согласился я, и чтобы не мешать людям трапезничать, вышел из палаты.

Не знаю почему, но мне теперь всё казалось странным. Мимо кто пройдёт — обернусь обязательно, спиной ни к кому не поворачиваюсь, реагирую на каждый шорох. Клиника уже, нервы совсем не к черту, наверное надо травки какой-нибудь попить, или просто напиться.

С такими мыслями и раздраем в голове, я вышел из больнички. Планы в очередной раз поменялись, и вместо клуба я направился на аэродром. Вопрос с местом стоянки кукурузника никуда не делся, и если во всех других ситуациях могли вполне обойтись без меня, то здесь никак, самолёт это не машина, на нём даже по земле ездить непросто, тут навык нужен.

Единственно, пока не понятно куда его девать, сказать по правде, я вообще сомневался что такую махину удастся спрятать.

Ангаров, кроме зернохранилища, — идея использовать которое мне уже не казалась реальной, у нас нет, в лес не загонишь, под навес не залезет. Закрыть маскировочной сетью? Вариант, конечно, но таких размеров сеть ещё сделать надо, а это работы не на один день. Так что вопрос с укрытием для самолета пока остаётся открытым.

В общем, проторчав до вечера на аэродроме и так ничего толкового и не придумав, я зашёл в штаб, послушал что говорят, узнал все новости — которых, в общем-то, практически не было, и наконец-то добрался до дома.

****

— Не к столу будет сказано, но твоих утопленников отравили. — Вернувшись чуть не за полночь, за ужином сообщила супруга.

— Так же как и парней что ли?

— Не совсем. Там и яд был другой, и способ попадания в организм, у тех через желудок, с водой или пищей, а в этом случае внутримышечно, иголкой. Причем мужика всего истыкали, — видимо сопротивлялся, а женщину аккуратненько, или неожиданно получилось, или держали крепко. На ней никаких следов нет. Сам яд почти мгновенного действия, и приводит к параличу сердечной мышцы, то есть к инфаркту. — подробнее объяснила Аня.

Наверное чего-то такого я и ожидал. Но если с поводом всё понятно, его — за то что видел лишнего, её как свидетельницу убийства, то сам способ выглядел очень экзотичным. Куда проще поленом по башке, или ножичком под рёбра. Для чего такие сложности? Тем более, возвращался он уже затемно, шёл дождь, логично было бы подкараулить возле дома, да из того же арбалета, что и собаку, пристрелить.

— Меня больше другое сейчас беспокоит, — нахмурилась Аня, когда я поделился с ней своими мыслями.

— И что же?

— Яд.

— А что с ним не так?

— Да всё не так. Не логично как-то.

— Ну что именно не логично?

— Многое. Чем больше я думаю на эту тему, тем больше убеждаюсь что целью был не сторож, а его жена.

— Жена? — я чуть не подавился от удивления. — Не может быть!

— Может. Ты не спорь, а просто представь как бы это выглядело, если я права.

— А смысл?

— Пока безо всякого смысла, просто представь.

— Ну хорошо, представил. — согласился я, не особо понимая чего она от меня хочет.