— Может ещё по одной? За Леньку? — на всякий случай спросил Василич, но глава только зыркнул на него, и откатываясь на кресле, убрал коньяк в шкаф.

— Много вредно. Тем более раритет. — проворчал он.

— Это с салом вредно... К нему бы лимончик... — свою порцию я ещё не выпил, и держа рюмку в руке, наслаждался ароматом.

— Было бы неплохо. — обернулся глава, и подкатываясь обратно, испортил всю прелесть момента своей пессимистичностью — Только уже в следующей жизни...

— Не знаю как ты, а я ещё и в этой успею. — салютнув ему рюмкой, я вылил содержимое в рот.

Больше, за неимением лимона, мы не пили, пытаясь строить какие-то планы уже на трезвую голову.

Вариантов как всегда было немного, точнее, отбросив всё бредовое, всего один — ждать и готовиться.

— Если всё как ты говоришь, и у них на самом деле нет огнестрела, значит дела наши не так уж и плохи. — рассуждал Сергей Алексеевич.

— Периметр крепкий, боеприпасов достаточно, думаю выстоим.

Периметр мы действительно отстроили неплохой, вот только насчёт боеприпасов я бы не согласился. Точных цифр у меня не было, но весьма сомнительно что их хватит даже для того чтобы отбиться от пяти тысяч всадников. А их там, по-моему разумению, минимум пятьдесят, а то и все сто.

— Я уже дал задание бросить все силы на порох, зарядим пушки картечью, чем не оружие? Опять же бомбы наделаем, с самолёта бомбить будем. — продолжал уговаривать Сергей Алексеевич.

— И сколько у нас пороха? Вагон? Два? — о процессе производства я был хорошо осведомлён, и знал что даже в самых идеальных условиях, потратив все имеющиеся ресурсы и добавив ещё чуток сверху, сможем выставить не больше двухсот килограмм. А для одного выстрела из «чудо-пушки», образца восемнадцатого века, требуется порядка пяти килограмм. Итого сорок раз пальнуть, и никаких бомб. А ведь нужно ещё и патроны чем-то набивать.

— Ну не вагон конечно, и тем более не два, — потупился глава, — но, думаю, какое-то количество будет...

— Вот именно, какое-то! А надо, — вагон!

— Да хорош спорить. — вмешался Василич. — Ежу понятно что пороха и патронов немного, надо что-то ещё придумывать.

— Согласен. Только что? Всё что взрывается и убивает, требует наличия взрывчатки, а её у нас нет! — не знаю почему, но меня вдруг стало всё раздражать, может от утренней встряски такой эффект образовался, а может коньяк так подействовал. Хотя когда выпью, я добрый, а тут почему-то наоборот. Или от того что мало?

— Ну не знаю, катапульты какие-то придумать...

— Ага. А ещё лучше зеркалами жечь. Как Архимед в своё время! Он, кстати, не родился ещё?

— Может и родился. — очень спокойно ответил Василич, — И на счёт зеркал хорошая идея, надо нашим кулибиным задание дать, пусть покумекают.

— Ты вообще в своем уме? Давайте ещё куклу вуду слепим?! Вдруг поможет?

С одной стороны я понимал и главу с его призывами придумать какую-нибудь вундервафлю, и Василича с его ледяным спокойствием. Но они не видели эту чёртову конницу, и не представляли что это такое. А ведь скифов будет не несколько сотен, а сотня тысяч! — Что тогда? Чем бы мы не вооружились, какой бы забор не построили, тупо людей не хватит. Налетят сразу со всех сторон, и всё, каюк.

Вариант поставить на каждый метр по пулемёту, а через каждые десять по пушке — отпадал, у нас нет ни того, ни другого. И всё что нам оставалось — надеяться на чудо. Например на твареныша, ведь то что он сегодня продемонстрировал, иначе чем чудом и не назовешь.

Вот только чудо, оно потому и зовётся чудом, что случается крайне редко, и не никак не зависит от желания человека.

Захочет твареныш вмешаться, — вмешается. А не захочет, — не вмешается.

Помечтать, оно, конечно, можно, даже, наверное, иногда полезно. Особенно учитывая тот факт, что все прозвучавшие за этим столом планы, строятся исходя из ничем не подтвержденных предположений, а иной раз даже вообще смахивают на фантазии, — включая само наличие скифской орды из сотни тысяч всадников. Она вроде есть — все признаки указывают на её наличие, а вроде и нет — потому что пока её никто не видел.

Но, допустим, она всё же есть, и чудесным образом твареныш заставит многие тысячи скифских воинов биться головой об пол. Что дальше? Они так и будут биться пока не помрут от истощения? Или им надо помочь? И если помочь, то как? Патронов мало, на сотую часть только хватит, значит что остается? Ножи?

Боеспособных мужиков в станице сотен пять, но много ли тех кто реально сможет резать беззащитных людей? Не упадёт в обморок, и не облюется в процессе ?

Хорошо, пусть половина, хотя я подозреваю что таких будет гораздо меньше. Итого двести пятьдесят прирождённых убийц займутся свежеванием ста тысяч бьющихся об пол аборигенов. И каждый из них, то есть из нас, — себя я тоже посчитал, должен зарезать несколько сотен человек, и каким-то непостижимым образом не свихнуться при этом.

Но ладно, будем считать что нашлись супермены с железными подмышками, и убили таки супостатов всех до единого.

Но что дальше? Тысячи трупов вокруг станицы на такой жаре, за сутки превратятся в бесконечный ковёр миазмов и гниения. Земля будет усыпана телами и полита кровью на сколько хватает глаз, жуткая вонь забьет лёгкие, а миллиарды зелёных мух закроют собой солнце. Если не задохнемся сразу, чуть позже помрём от заразы.

Рассчитывать на то, что тела удастся сжечь, или вывезти — глупо. Простая математика докажет что это нереально, для того чтобы «прибраться» нам потребуется год, а процессы гниения ждать не станут. Так что, чудеса, может и бывают, но не всегда имеют счастливое продолжение.

Это как с чудесным исчезновением города Китежа, — чудо ведь? — Чудо! Только если посмотреть на это с другой стороны, учитывая наш собственный опыт, можно предположить что исчезнув там, городок оказался в этом, или подобном этому мире.

И вот тут уже будет не до чудес. В лучшем случае жители попадут в рабство, а в худшем пойдут на корм каким-нибудь тварям.

Примерно в таком виде я попытался донести до мужиков своё видение, естественно без упоминания твареныша, но даже в столь урезанном варианте речь произвела впечатление.

— Ну пусть так, но что-то же надо делать? — выслушав мои доводы, уныло воскликнул Сергей Алексеевич. — Или ты предлагаешь сложа руки сидеть?

— Нет конечно, не предлагаю. — помотал я башкой, — Просто хочу чтобы мы не фантазировали, а действовали исходя из реального положения вещей.

— И как же? — с надеждой посмотрел Василич, автоматически хватаясь за рюмку.

Но ответа у меня не было, поэтому я просто развёл руками, «переключаясь» на ввалившегося в кабинет радиста.

— Они возвращаются! — едва не подпрыгнув от избытка чувств, выкрикнул он.

— Кто возвращается? — в один голос воскликнули Василич с главой, тоже почти подпрыгнув.

— Наши! Разведка!

— Что говорят? Кто? Откуда? — на него тут же посыпались вопросы.

— Я с Лёхой разговаривал, Сыромицким, — захлебывался от радости радист, всё утро вызывал, как сменился, и вот, только что ответили, Лёха сказал что скоро будут, мол они купол на церкви уже видят.

Возвращение разведчиков обещало многое объяснить, я уже весь мозг сломал обдумывая их пропажу, и наверняка не только я. Во всяком случае по той скорости с какой мужики рванули в радиорубку, как минимум про обоих можно было сказать то же самое.

Но с ними я не пошёл, а оставшись один, решил посетить больничку, узнать что с Олегом и навестить жену.

****

— Ну что? Как они? — через несколько минут я уже стоял возле дверей операционной.

— Жить будут, если ты об этом. — успокоила Аня. — Леонида перевязали, обкололи, и он уже домой просится, а Олега только что зашили, спит пока.

Ну вот, как говорится — «не было бы счастья, да несчастье помогло». — За десять минут вторая хорошая новость. И разведка нашлась, и с мужиками порядок.

— Раны неприятные, но ничего важного не задето, — продолжала рассказывать Аня, — так что завтра уже потихоньку заковыляют.