Версия вполне рабочая, вот только непонятно, на что он рассчитывает? В любом случае когда-нибудь ему придётся выползти из своей норы. Как тогда объяснять?
Вопросов больше чем ответов.
— Слесарская нива, — проходя мимо машины, конопатый заглянул внутрь и открыл водительскую дверь.
— В смысле?
— Ну к слесарке приписана, к той что возле армянского. Может доедем?
— А смысл? Если они не в теме, то ничего не знают, а если в теме — не скажут. — по-хорошему надо бы всех опросить кто мог хоть что-то знать, но лично мне совершенно не хотелось этим сейчас заниматься. Вернусь в штаб, найду кого-нибудь из наших охранителей, передам им, пусть по профилю поработают.
Охранителями окрестили небольшую группу людей которые взяли на себя милицейские функции. Их немного, трое или четверо, а главный у них бывший мент Тарас Быковский, по прозвищу Бычара. В лицо конечно так его не зовут, но за глаза обязательно. Не знаю где и в какой должности он служил, но точно в милиции. Во-первых он этого и не скрывал, скорее даже подчёркивал, а во-вторых было в нём что-то ментовское, наглое такое, едкое. Не могу подобрать слов, тут наверное совокупность терминов нужна, но это было что-то неправильное, нехорошее. Он даже смотрел так, натянуто, с прищуром, словно примерял на собеседника с годами въевшиеся ориентировки. Но, как бы там ни было, работу свою они выполняли. Не всегда хорошо, не всегда успешно, но всё же это было лучше чем ничего. Тем более наш колхоз не Чикаго, если что и случается, то только какие-то бытовые «приключения» — Воровство, мордобой, пьянки.
Закончив с домом и так же безрезультатно осмотрев ниву, мы вернулись к клубу. И надежда, слегка ещё теплившаяся, рассосалась. Дети всё ещё сидели в дежурке, а значит мать их не появилась.
Но зато, как по заказу, навстречу мне попался Бычара собственной персоной. Наверное это психологическое, но мне даже показалось что он меня в чем-то подозревает. А ведь я ещё и рта не открыл. Причём ощущение это усилилось когда поздоровавшись, он остановился, и пока я объяснял что к чему, недобро на меня косился. — А вдруг это я девушку украл, и пытаюсь теперь выкрутиться? — Вот недаром говорят что бывших ментов не бывает.
Понятно что это лишь моё мнение, без претензий на первую инстанцию. И быть может его такой взгляд означает участие, или интерес повышенный, но тем не менее мне хотелось как можно скорее закончить разговор, и заняться уже своими делами. Поэтому, вкратце объяснив ситуацию, я передал в его распоряжение новенького с конопатым, и покинув клуб, вернулся в больницу.
В которой тоже было достаточно шумно. Распределившись по всей школе, люди располагались везде где только можно. Шутка ли, пятьсот человек. У нас в лучшие годы учеников больше двух сотен не бывало, а тут такое количество.
Стараясь никого не толкнуть, и ни об кого не споткнуться, не задерживаясь, я прошёл сразу в самый конец, и завернув за угол, заглянул в открытую дверь.
Кроме Ани здесь были ещё какие-то люди. Двое мужчин, они ковырялись с проводами расставленных на полу блоков, и внимательно изучающая инструкцию женщина.
Не отрываясь от своих занятий, они хмуро покивали в ответ на приветствие.
— Ну как тут? — подошел я к жене. Установив на треноге какую-то приспособу, она привинчивала к ней длинную гофрированную трубку.
— Всё хорошо, разбираемся потихоньку... — докрутив до упора, Аня выразительно посмотрела на меня, и перевела взгляд на выход.
Намек я понял, и мы вышли, прикрыв за собой дверь.
— Это те самые врачи, муж с женой? — спросил я.
— Да. Те самые. — ответила Аня.
— Их вроде двое было? Что за лишний мужик? Тоже врач?
Один из мужчин был примерно ровесником женщины, видимо это и был муж, а второму, хоть он и бодрился, давно перевалило за шестьдесят.
— Нет, не врач, электрик, или техник какой-то, сказал что хорошо разбирается в подобной аппаратуре, обещал настроить всё как надо.
— Это радует. А аппараты как? Полезное есть что-нибудь?
— Конечно. Не совсем то на что я рассчитывала, но лучше чем ничего.
— В смысле?
— Технологически они существенно отстали от нас. Деталей я не знаю, но судя по тому что мне рассказали, их мир находится где-то на уровне наших восьмидесятых годов, поэтому и оборудование такое громоздкое и непривычное.
— Так оно что, не будет работать? — такого облома я никак не ожидал, но не успел окончательно расстроиться, как Аня поспешила меня успокоить.
— Говорят что будет, функции те же, просто сложнее пользоваться, нет никакой компьютеризации, всё по старинке.
В дальнейшем я выяснил что насчёт технологий, в частности компьютеров, Аня была права, в той реальности откуда прибыли «пассажиры» они только начинали появляться, и пока использовались лишь в научных целях. Во всяком случае в быту, или в той же медицине их не было. Естественно ни о каких гаджетах речи не шло, телефоны периода наших девяностых: тяжеленые кирпичи в кожаных чехлах, плюс пейджеры на ремне. С интернетом тоже понятно, никто про такую штуку даже не слышал. Слова «сеть», «мировая паутина» «три джи», воспринимались этими людьми в самом прямом смысле.
Но, как Анна и сказала, на работоспособности медицинского оборудования этот факт никак не отразился, по заверениям врачей и электрика, вся техника в живая и вскоре будет готова к работе.
Аппарат узи, кардиограф, бьющая током реанимационная штуковина, аппарат искусственной вентиляции легких, и немаленьких размеров стерилизатор. Всего шесть наименований. Конечно разгружая целый вагон мы рассчитывали на нечто более существенное, но, как сказала Аня, это лучше чем ничего. Ведь даже самая простая диагностика делала наше существование куда более комфортным. Заболело что-то, сделал узи — поставил диагноз — вырезал. Красота.
Тем более техник-электрик, — а звали его Аркадий Афанасьевич, заверял что всё оборудование очень надёжное, и если его не насиловать, прослужит не один десяток лет.
Так же потихоньку собиралась мебель. Тоже не самая современная, но по функциональности практически ничем не уступающая. Там где мы привыкли видеть сенсорное управление или джойстики — располагались тумблеры, кнопки и крутилки. А так, в основном, те же столы, каталки и кушетки.
Причём, когда я говорю «привыкли видеть», я не имею ввиду районные больницы, в них и такое-то оборудование не всегда встретишь, скорее подразумеваю технологический прогресс в общем, в сравнении двух схожих, но в то же время достаточно разных миров одной и той же реальности.
Также становилось понятно почему в такой куче посылок нам не попалось ни одного гаджета, — их не то что не пересылали, их просто ещё не изобрели.
Ну и вообще, если выдрать ситуацию из контекста, выходит что эти люди вроде бы попали в прошлое, но с элементами будущего. То как они отреагировали на обыкновенный смартфон, никакой актер не сыграет, а уж больничный ноутбук вообще вызвал коллективный ступор.
Причём в каком-то смысле и у меня тоже. Разговорившись с техником и врачами, я узнал что история наших реальностей практически идентична, всё то же самое; революция в семнадцатом, война в сорок первом, полёт Гагарина в космос, распад союза в девяностых. Те же люди у власти, такие же терки с Европой и Америкой, те же ключевые события, но вот с технологиями почему-то не задалось.
Естественно до полного хронологического экскурса мы не дошли, возможно там и есть какие-то несхожие моменты, но основное, то чем обычно наполняют школьные учебники, совпадало практически день в день.
Плюс было и ещё кое-что. Когда они расспрашивали нас о компьютерах, ни я, ни кто-то из присутствующих, не смогли ответить на один простой вопрос, — как зовут человека придумавшего компьютер. Все знали что радио придумал Попов, сварку Славянов, порох Нобель. А вот имя изобретателя компьютера как-то не вспоминалось.
Конечно это мог быть не один человек, и проходило всё поэтапно — идея, принцип, простейшие образцы, — возможно между этими этапами проходили годы и десятилетия, но вот имени, того одного что представил человечеству компьютер в его привычном виде, мы почему-то не знали.