Несколько парней, правда, оказались в воде. Ещё часть оказались придавлены теми, кто шёл следом. И они вряд ли слышали, о чём я им говорю. Но вот хмурящийся начальник порта — слышал точно. Он ещё с десятком стражников стоял у начала пирса и смотрел на происходящее. Вообще-то он хотел пройти, но тут — вот так неожиданность! — на прогулку вышел Зверь. Он всё ещё гулял, развалившись на пирсе и зевая, при этом рот у него раскрывался, образуя стодвадцатиградусный угол.
Со спиртом тоже всё было хорошо. И внутрь влили каждому, и одежды обрызгали — так что воняли наши гости, как заправские алкаши. Чем только не пожертвуешь ради удовольствия намять бока ближнему своему… Тем более, за дело. В общем, расстались мы с несостоявшимися коллекторами, весьма довольные друг другом. Мы довольны были тем, что к нам заглянули на огонёк, а наши гости — тем, что ушли.
— Вы к нам? — спросил я у начальника порта, который принялся старательно мотать головой.
— Нет-нет, так… Мимо проходили! — заявил он. — Думали узнать, может, ещё что нужно? Но гляжу, не нужно… Контакты налаживаете?
— Так заходите к нам! Пропустим по рюмашечке! — предложил я.
— Нет-нет, мне ещё… — начальник порта посмотрел на наших гостей, с руганью выбирающихся из кучи малы. — Работать ещё надо сегодня…
— Ну и зря! — заметил Кирилл. — Мы гостям всегда рады!
Глава Мыса приветливо развёл руками, а потом ещё умудрился направить ладони на расползающиеся по пирсу тела, чтобы показать — насколько рады. Зверь лениво поднялся на ноги, потянулся, устрашающе зевнул напоследок и, перескакивая несостоявшихся коллекторов, удалился на корабль. А мы, выставив часового, тоже ушли…
— Ты ведь понимаешь, что теперь нам в порт путь заказан? — поинтересовался Медоед.
— Надо будет — сходим, — ответил я. — Надо будет — и не будет порта!
— Ну вот всё ты сводишь к угрозам и насилию! — усовестил меня уголовник. — Добрее к людям надо, Филя! Добрее!
— Людям самим надо быть добрее! — не остался я в долгу. — И Филипп Львович тоже будет добрым и пушистым…
— Да зачем я вообще рот раскрыл! Пушистый Филя!.. Что ещё страшного на ночь расскажете? — послушав меня, Медоед схватился за голову и хотел скрыться в недрах корабля, но заметил что-то на горизонте и кивнул мне. — Кстати… Шторм!
— Ну вот и не придётся долго ждать отплытия… — порадовал я его.
Шторм налетел под вечер. Яростный, злой, с грозой, громовыми раскатами и сверканием молний… «Три топора» качались на волнах и стонали всеми деревянными элементами своих деревянных конструкций. Порт посёлка Русских был не слишком защищён от непогоды, поэтому и волна была немаленькой. Матросам даже пришлось отгонять судно от пирса, чтобы не расколошматить его об камень борта. Естественно, трап убрали, а со стороны причала повесили мешки с песком.
День пятьсот девяносто четвёртый!
Вы продержались 593 дня!
Разбудил всех грохот, но это был вовсе не гром. Этот грохот звучал войной и пах порохом. Это дала залп пушка на борту «Трёх топоров».
— Неужели решились ночью напасть? — пробормотал я, напяливая кирасу и шлем.
Я-то думал про давешних гостей… Но даже и подумать не мог о полноценном штурме. А штурм шёл вовсю. Вышронские торговые ладьи оказались забиты под завязку воинами-вышронцами и ещё какими-то землянами, которые радостно носились по территории порта и убивали всех, кто попадал под руку. А убиваемые никак не хотели добровольно умирать. Они злобно кричали: «Англичане напали!» — и тоже не оставались в долгу.
Вот один из этих отрядов землян и решил с какого-то перепугу, что наш кораблик тоже можно пограбить. Предупреждающий выстрел они то ли проигнорировали, то ли с раскатом грома по наивности перепутали. Я как раз выскочил ко второму залпу — уже картечью — чтобы увидеть, как всю толпу восторженно орущих придурков, уцепившихся за швартовочные канаты и тянущих «Три топора» к пирсу, сносит в чёрную пыль. Крики боли уцелевших, а ещё лопнувший швартовый и каменная крошка в воздухе, наконец, привлекли внимание штурмующих и защитников.
К штурму посёлка Русских на стороне защитников присоединяются мысовцы и бироковцы. Добро пожаловать!
Следом за первой пушкой рявкнули ещё две, посылая ядра в сторону вышронских ладей, которые как раз собирались линять, уступая место ещё двум, сумевшим прямо в шторм зайти в порт. Я укрылся под навесом, спешно заряжая ружьё и оценивая обстановку.
Видимо, наше вмешательство слегка спутало карты нападающим, и поэтому они начали спешно врываться в дома и занимать там оборону — наивные дурачки… Пушек у нас было много, да и снарядов пока ещё хватало. Так что выкурить их оттуда не составит проблем — хотя местные жители наверняка останутся недовольны разрушенными зданиями…
— Добивайте ладьи! — крикнул я артиллеристам. — Не давайте тем двоим причалить!
Пушки снова рявкнули, и один из отходящих от пирса кораблей начал тонуть. Дождь и ветер, конечно, сильно мешали как зарядке орудий, так и просто поджогу фитилей. Не меньше они мешали и стрельбе из ружей. К счастью, нападающие о наших проблемах не знали. Те же англичане вообще сразу поняли, чем пахнет, и возмущённо кричали в нашу сторону. Я не слышал, что именно кричали, но подозреваю, что снова жаловались на то, будто русские сражаются нечестно. Да что тут нечестного-то? Зарядил — выстрелил! Зарядил — выстрелил!
Мы, не обращая на них внимания, продолжали прицельно бить по ладьям. Не прошло и десяти минут, как чужие корабли отправились на дно. А те, кто сумел спастись, теперь старательно выгребали к берегу. Кто на лодках, а кто и своим ходом… По этим уже били из ружей, стараясь не выходить из-под навеса.
Часть штурмующих, конечно же, до берега добралась и укрылась в портовых строениях. Защитникам бы в этот момент начать наступление, выбить захватчиков из укрытий и скинуть в море, но их осталось-то всего ничего после внезапного нападения… И подкрепление из посёлка не торопилось — там, похоже, тоже шёл бой. Конечно, можно было бы причалить, вывести ударников и очистить порт… Только вот зачем? Посёлок не наш, хлебом-солью нас здесь не встречали, а в морду двинуть неоднократно пытались, так что пускай сами отбиваются…
— Выставить стражу, а остальные — спать! — приказал я.
— Вот это дело! — радостно согласился Борборыч. — Давай, народ, отбой! По каютам!
А повоевать?
— Завтра повоюем, — отмахнулся я.
Вот вы лентяи!
— Мы не лентяи — просто спать хочется… — ответил я.
Так мы и закончили своё участие в штурме. А утром наша помощь уже и не понадобилась. Из посёлка подтянулись войска во главе с Савра — и весь день резали врагов. Нас о помощи они просить не стали, а мы и не навязывались.
Система посчитала штурм завершённым только на следующее утро. Нам перепало по пять СО и ПСО — и даже единичка в интеллект. Конечно, опыта дали совсем немного — впрочем, он нас волновал сейчас в последнюю очередь.
На третий день шторма дождь поутих, хотя ветер всё ещё нагонял волну. Мы не стали сниматься сразу и решили подождать, чем вообще дело закончится. Не скрою — я ещё ожидал благодарностей от жителей, но нас старательно игнорировали. Хотя, если бы не наше вмешательство, обороняться защитникам пришлось бы на два фронта, и ещё неизвестно, чем бы всё закончилось…
А утром матросы отвязали швартовы, и «Три топора» гордо покинули негостеприимный порт. Никем не провожаемые, зато исполненные чувства собственного достоинства. Я, правда, не удержался — приказал зарядить пушки холостыми и пальнуть в сторону города. Могу я немного похулиганить или нет? Зато последние минуты, пока ещё был виден пирс, можно было понаблюдать за царившим там бардаком. В тот момент, когда пушки плюнули дымом, жители слегка перепугались и принялись в панике бегать туда-сюда.
Вскоре посёлок Русских скрылся за изгибом берега, а «Три топора» взяли курс на юг и отправились к последнему этапу нашего путешествия, где нам предстояло проверить все планы системы и узнать, составляет ли она их лучше Борборыча — или всё-таки нет.