О Саше не будем говорить… Ведь договорились только о людях, а не о живой вычислительной технике!

И ведь первый день, когда Медоед уговаривал матросов на самоубийственный поход, был спокойным и неторопливым. Мы просто сидели на корабле, стараясь не высовываться лишний раз. Только я, Борборыч и часть ударников ходили посменно дежурить к сарайчику. А СаПа вообще оттуда не вылазил, бережно храня копию «шапочки из фольги» — и всё могло быть таким же размеренным и спокойным и дальше.

Могло бы…

— Ущелье Волн — это бардак! — объяснил Медоед, решив предупредить нас о страшном будущем, когда мы все собрались в сарайчике под прикрытием системы вечером 455-го дня игры. — Волны там со всех сторон бьют! Внутри вода такие танцы крутит, что просто на курсе держаться — уже достижение. Сами волны, кстати, совсем немаленькие! Так что захлёстывать нас будет постоянно.

— Так что, пушки лучше сразу спрятать? — уточнил Борборыч.

— Какое сразу?! — удивился Медоед. — Перед тем, как туда доберёмся, мы будем идти вдоль берега, населённого отвратительными существами. И земляне среди них — самые отвратительные! На всю вашу ораву воды не напасёшься, так что придётся приставать к берегу! Как ты собираешься без пушек к берегу приставать?!

— С ружьём? — предположил я.

— У тебя его отберут, дуло в узел завяжут и вернут прямо в… Спили мушку, Филя!.. — рявкнул Медоед.

— Ты за себя говори! — обиделся я. — Я сам его кому хочешь и куда хочешь вставлю!

— Тогда тем более спили! — огрызнулся бывший лидер Альянса. — Не надо людей злить до того, что они сами захотят тебя убить!

— Так что нам сейчас нужно сделать? — спросил Кирилл.

— Надо сделать из «Трёх топоров» три гребаных подводных лодки, как этот сраный счастливчик Дэвид! — ответил Медоед. — Корпус надо просмолить, а смолу набрать можно на востоке, на границе с вышронцами. Только учтите: ящеры про это дерево знают — это ведь хвоя с их планеты — и они там тоже любят смолу собирать. Ещё надо паруса и такелаж проверить. Все внешние конструкции перебрать. Ещё нам вёсла нужны, и места для того, чтобы ими грести — такие, чтобы гребцов не смыло.

— А чего раньше не озаботились? — хохотнул Котов.

— Потому что во всей этой гребаной игре не найдёшь таких качков, как вот эти двое и их шайка-лейка! — ответил Медоед, указав пальцем на меня и Борборыча.

— Эй! Мы не лейка!.. — возмутился из-за стены кто-то из ударников.

— Игнорировать… Игнорировать эти выкрики с улицы… — будто сам себе напомнил Медоед, а потом приосанился и изрёк. — В общем, я как капитан считаю, что надо максимально облегчить «Три топора» и проверить всё судно до последней досочки. Иначе плавать мы будем только в одном направлении — на дно!

Ясное дело, мы немедленно раскритиковали его идеи и выдвинули свои. В ответ он ругался, требовал беспрекословного подчинения — и вообще был тем самым капитаном, который имеет все шансы радовать тому факту, что ему хотя бы лодку команда выдала после бунта. Зато к концу собрания в сарае Медоед сдался под нашим общим давлением.

И в первый же день отправил ударников сопровождать сборщиков смолы. Добрались мы к вечеру — благо территория у Бирока была небольшая, и до вышронских владений было рукой подать. Вот там, на самой границе, как раз и росла нужная нам хвоя. С густой тягучей смолой, которая довольно быстро сохла и обладала отличными водоотталкивающими свойствами.

И, конечно же, на месте была обнаружена бригада вышронцев, занимавшаяся тем же самым. Сразу бодаться мы с ними не стали и устроились на ночлег, выставив охрану.

День четыреста пятьдесят седьмой!

Вы продержались 456 дней!

Сборщики встали рано. Пришлось и ударникам подниматься, проклиная работящее население Бирока. По утреннему туману мы дошли до рощи — и нос к носу столкнулись с вышронцами, которые нас, понятное дело, уже ждали. Потому что наше прибытие пропустить не могли никак.

— Убирайтесь, бесхвостые! — крикнул ящер, одетый в неплохую броню. — Это наша земля! Ещё шаг…

Вышронец поднял щит, и ещё пятеро таких же бойцов повторили его действие. Где-то в глубине зарослей заскрипели натягиваемые луки. Я махнул Таригу, идущему рядом, а тот вскинул ружьё и, как истинный сын охотника, залепил пулю в щит бойца — так, чтобы никого не задеть. Пуля с такого расстояния не только выбила щепки, но и благополучно пролетела дальше, не оставив больше никаких повреждений.

— Как тебя зовут, боец? — спросил я, подавая знак Нагибатору и Барэлу, вооружённым маленькими пушками.

— Будь ты проклят! — огрызнулся ящер, с удивлением глядя на дыру в своём щите.

— Ладно, Будь-ты-проклят… Странное имя, конечно, но ты теперь слушай сюда!.. — я сделал ещё пару шагов и остановился. — У меня здесь сотня бойцов. И все вооружены такими штуками. А у двоих ещё есть — видишь! — штуки побольше. Короче, шансов у тебя немного.

— А чё это? — удивился вышронец, всё ещё разглядывая дырку в щите. Похоже, он никак не мог взять в толк, как странная дубина в руках землянина может быть связана с его испорченным имуществом.

— Ты даже в рукопашной битве, Будь-ты-проклят, не имеешь шансов! А с этим оружием, которое мы держим в руках — тем более. Если не веришь… — я поднял руку, пресекая возможные возражения. — …То можешь уточнить у кочевников-вышронцев. И ещё у лысых вышронцев с острова на севере.

— А пока я буду уточнять, вы тут смолу собирать будете? — расстроился вышронец.

— Мы здесь так и так будем сегодня смолу собирать, — признался я. — Просто ты можешь не мешать, а можешь умереть. Видишь, как я всё хорошо расписал?

— Это звучит как угроза! — заревел ящер помассивней рядом с командиром. — Видит Первояйцо…

— Не видит, — прервал я его.

— Что не видит? — не понял ящер.

— Первояйцо не видит для вас шансов на победу! — ответил я. — Ни одного.

— Ты откуда знаешь, что видит Первояйцо, а что нет? — взвился командир. — О Первояйцо! Есть ли для нас надежда одержать верх над этими пришельцами?

Вот тут он меня реально удивил, потому что система ему даже ответила. Правда, не совсем то, что он ожидал услышать:

Вероятность вашей победы по совокупности факторов, как то: вооружение, уровень прокачанности характеристик и общая диспозиция сил — составляет примерно «ничего»! Так вы будете драться или нет?

— А мы должны? — с сомнением спросил вышронец.

Должны! Конечно, должны! Вы должны страдать!

Вот подставщица эта система, да? Залп пушек и ружей грянул раньше, чем я успел осмыслить, что произошло. Это я тут разговоры затевал, а ударники — хотели стрелять. Барэл — по кустам, Нагибатор — по деревьям, вызвав обильный листо-вышронце-пад, а ударники — по всему, что впереди шевельнётся.

Бой начинается — …и заканчивается! Земляне победили, вышронцы бегут!

Можно было утверждать, что бой был весёлый, но ведь боя не было!

И опыта за такое — не будет! Опыт только тем, кто впечатлил зрителей!

Вот и как с ней иметь дело после этого? Сама бой спровоцировала, причём так, чтобы точно шансов на длительную перестрелку не осталось — и сама же обделила опытом.

Целый день нас после этих утренних приключений никто не тревожил. Хотя, как рассказали сборщики, от вышронского посёлка до этой рощи за полдня можно было добраться. Так что мы не расслаблялись, а готовились встречать очень расстроенного и очень злого врага. И под вечер, наконец, дождались.

Вышронский отряд в пару тысяч рыл подходил с востока с весьма решительными мордами. Конечно, я в мордах у них не разбираюсь, но сборщики сказали — решительные. И прямо по классике средневековья, впереди ехало полтора десятка решашиархнутых, обряженных в толстую стальную броню.

Я, как обычно, выдвинулся вперёд и с интересом наблюдал за приближением врага. Конечно, была вероятность того, что они закидают меня стрелами… Нет, не было такой вероятности!.. Без кидания понтов у вышронцев ни один бой не обходится.