- Где все? – поинтересовался я.

- За стройматериалом пошли, – ответил Тариг. – А меня шкурами оставили заниматься.

Он сидел на земле и внимательно смотрел на поделки. И на его лице я видел всё, кроме одобрения.

- Чего такой недовольный? – спросил я.

- А чего радоваться? – спросил он. – Столько шкур, и все запорчены!

- Совсем запорчены? – удивился я.

- Конечно! – Тариг кивнул на шкуру леопарда. – Выхваты видишь?

- Что это такое? – спросил я. Как по мне, так шкура как шкура. – Нет, я понимаю, что не промышленная выделка, но ведь хоть какая-то…

Тариг посмотрел на меня, а потом махнул рукой и принялся объяснять:

- Выхваты – это вот эти срезы на внутренней части. Кожа будет неровная, понимаешь? Тут пересушим, тут недосушим. Вот красные прожилки попадаются…

Тариг ткнул пальцем в остатки кровеносных сосудов.

- Они так и останутся! И хорошо ещё, если там не заведётся ничего. Края не расправлены… Эта шкура долго не прослужит, Филь, как ни изгаляйся. И носить я бы такую не стал. Разве что мешки организовать. Ну и ещё как обувь свернуть можно. Обувь всегда быстро изнашивается…

- Так ведь никто и не требует отличной выделки! – заметил я, понимая, что в глазах охотника несу ересь.

- Вопрос не в «отличности»… Вопрос банально в качестве, понимаешь? – Тариг защёлкал пальцами, подбирая слова. – Понимаешь, за два дня надоела эта травяная юбка, как я не знаю что… И это совсем не мелочи! Ведь я и в лесу, даже в тропическом, хорошо себя чувствую. Но я хочу ходить в удобной одежде!..

- Ткацкого станка не имеем, – развёл руками я.

- Да не нужен нам ткацкий станок! Кожаная одежда отлично подойдёт на первое время. Но надо нормальную кожу делать, а не вот это вот…

Парень с отвращением пнул шкурку, лежавшую под ногой.

- Сложный процесс… – заметил я с сомнением.

Откровенно говоря, я и не знал, сложный он или нет. Когда-то давно посмотрел на прокрутке документальный фильм, где меня пугали сложными названиями типа сернокислого натрия, пикелевания, дубления и продублённости. И, если честно, тогда я даже запоминать не стал. Кто же знал, что всё это может пригодиться?

- Филь… Ведь ты сам говоришь, что не нужно отличной выделки! Вот и не будем её делать. Можно сделать простую и достаточно мягкую кожу. Для одежды подойдёт! Много ли нам этой одежды надо? Жилетка, шорты да обувь. Почти всё, что необходимо – есть поблизости. Да и чистить мех никакой нужды нет – его можно просто удалять.

- Давай по порядку! – предложил я. – Как ты себе это представляешь?

- Снимаем шкуру, – терпеливо объяснил Тариг. – Потом мездрим.

- Уже непонятно, – уныло поставил я его перед фактом.

- Соскабливаем всё лишнее, – разъяснил Тариг. – Можно дать немножко застыть в теньке – и потом поскоблить. Затем вымачиваем шкуру в солёной воде. А потом удаляем сам мех.

- Что для этого нужно?

- Известь нужна будет, но она здесь есть. Прямо вон там! – Тариг указал в сторону бывшего посёлка Лосева. – Когда шли, я видел известняковые выходы. Надо её обжечь в печи.

- Значит, нужна печь? – уточнил я.

- Понадобится и печь, и уголь, – кивнул Тариг.

- И как всё это делать? – спросил я.

- Не знаю, но придумаем…

- Подожди, вот так дело не пойдёт! Кто всё это придумывать будет? – поинтересовался я.

- Давай обойдём посёлок и найдём тех, кто вспомнит, – Тариг пожал плечами. – Люди такими вещами с каменного века заниматься умели.

- Ну допустим… А дальше что?

- Обезжириваем…

- И чем ты её обезжиривать собрался? – поинтересовался я.

- Щёлоком, – Тариг пожал плечами и без моей подсказки объяснил. – Зола лиственных, залитая водой и выпаренная. Надо только процедить жидкость – и тогда можно жир растворять. Тут, говорят, у вас умелец бухло делает?

- Делает, – кивнул я. – Только пока не признался, как…

- Крепкое бухло?

- Как пиво, – пожал я плечами.

- Эх… В таком долго замачивать придётся, – расстроился Тариг. – Хоть бы денёк дать побродить. Но лучше два-три. Был бы уксус, было бы легче. В уксусном растворе шесть часиков подержал – и готово.

- А зачем это всё? – спросил я.

- Для лучшей эластичности, – объяснил Тариг. – Потом уже занимаемся дублением.

- А дубить чем? – не унимался я.

- Раствором, – Тариг пожал плечами. – Кора многих деревьев содержит дубильные вещества.

- Как определить?

- Да просто! Берёшь кору и суёшь её в рот. Если вяжет – значит, есть дубильные вещества, – пояснил мне охотник.

- А если сдохнешь – значит, нет мозгов в голове, – кивнул я. – Ты хоть понимаешь, сколько всего надо сделать ради этих самых шкур?

- Вроде бы всё несложно…

- Давай посчитаем! – предложил я. – Надо сделать: посуду и печь из глины, уголь из дерева и известь из известняка. Надо сделать этот твой щёлок… Надо дофига всего сделать, Тариг!

- Ну, можно всё постепенно… – пожал тот плечами.

- А можно сделать проще?

Тариг задумался. Думал он почти минуту.

- Если нужна кожа – значит, нужна известь, – он покачал головой. – Других способов не знаю, хотя они наверняка были… Можно долго травить щелочным раствором, но щёлок может не подойти. Надо пробовать, Филь! В крайнем случае, можно мех и оставить.

- Если оставим – тогда как?

- Если оставим, тогда чистим, отмачиваем, обезжириваем, отмачиваем в этом алкоголе и дубим.

- Значит, не будет у нас одёжи, Тариг… пока не будет посуды и печи! – ухмыльнулся я. – Поэтому ты идёшь опрашивать народ на предмет этих умений, а я пойду допрашивать самогонщика.

- Тьфу, вот я как знал, что ты меня и нагрузишь! – Тариг в сердцах сплюнул.

- Инициатива всегда наказуема! – напомнил я, поднимаясь. – Вперёд и в бой!

- А с этими шкурами что делать? – возмутился Тариг.

- Спрячь их пока! – посоветовал я и отправился к дому Кира, где в соседнем жилище сидел под подпиской о невыходе Клоп.

Народ вокруг спокойно занимался своими делами, будто бы и не было вчерашнего собрания. И в этом заключалась, на мой взгляд, главная подлость этих людей. Сегодня они спокойно делают дела, а завтра – идут бастовать и возмущаться. Стоит какой-то из группировок почуять слабину, как она немедленно поднимет своих адептов на бунт. После вчерашнего я уже точно знал, что сейчас удерживает в узде людей – это был я. Пусть и не слишком скромный, зато прокачанный!..

Клоп с его странным приятелем обнаружились в куцем шалаше, видимо, никто не стал ради них заморачиваться. И сказать, что они были недовольны текущим положением – это сильно погрешить против истины. Клоп выглядел как бай, окружённый запасами еды и питья. Единственное, что его, похоже, расстраивало: питьё не имело градуса, а сделать из кокосовой стружки и родниковой воды выпивку – пока не получалось. Но это пока!.. Уверен, Клоп уже вовсю работал над этим вопросом. Его приятель, как обычно, был ко всему индифферентен, но особо несчастным тоже не выглядел.

- Командир! – Клоп обрадовался мне, как родному. – Вернулся, родненький!

- Что, Клоп, отдыхаешь от трудов неправедных? – поинтересовался я.

- А как же! – радостно согласился Клоп.

- Ну всё, хорош! – обрадовал я бухарика. – Теперь придётся поработать.

На лице Клопа вереницей промелькнули эмоции удивления, обиды и страха. Он замахал на меня руками, которые тряслись мелкой дрожью, и возопил:

- Да ты чё такое городишь, командир?! Да ни в жисть! – он всё-таки взял себя в руки и принял горделивый вид. – Работает пускай быдло!

- Вставай, аристократ, – кивнул я. – Будем судить тебя честным, но справедливым пролетарским судом.

Из дома Клоп выходил один – и всем своим видом напоминал как раз идущего на верную смерть аристократа. И ещё немного – оскорблённую невинность.

- Ну что, человек-градус (стальные почки, титановая печень!), показывай, как и где тут наливают… – предложил я ему.

- Фляги надо! – хмуро заметил Клоп.

- Моё ведёрко подойдёт? – спросил я, демонстрируя бамбуковое ведро.